"Джон Д. Макдональд. Расставание в голубом ("Тревис Макги")" - читать интересную книгу автора

полной глубоких, сильных чувств. И только две возможности заполучить такую.
Или лжешь, омрачая отношения ощущением собственной подлости, или берешь на
себя бремя душевной ответственности, соучастия и постоянства, которые по
праву принадлежат ей. Есть только два способа сказать: "Люблю".
Но желание расслабиться - тоже реальность жизни, и я направился к
большому, ярко украшенному колесному пароходу. Им владел некто Тигр из
Алабамы, и веселье продолжалось здесь денно и нощно. Меня приветствовали
невнятными возгласами. Баюкая стакан, я становлюсь особенно дружелюбным, в
меру загадочным и остроумным - в общем, то что надо. Внимательно оглядев
компании за столиками, я выделил двух. Наконец остановился на цветущей
рыжеволосой девушке из Вако по прозвищу Техас Лучше Всех Вас и по имени
Молли Би Луччер. Аккуратно извлек ее, слегка подвыпившую, из колоды и
отбуксовал на "Дутый флэш". Она встретила это с готовностью, нашла, что
"Флэш" - восхитительное суденышко, носилась, словно котенок, взад и вперед,
ахая и охая над разными деталями и приспособлениями, пока не подошло
неизбежное время ложиться в постель и она не принялась исполнять свой
очаровательный общественный долг с натренированной умелостью и врожденным
прилежанием. Потом мы отдыхали, обменивались необходимыми комплиментами,
она рассказывала мне о своих ужасных проблемах: то ли вернуться на
последний курс в колледж, то ли выйти замуж за ужасно в нее влюбленного
восхитительного парнишку, то ли, наконец, поехать в Хьюстон работать в
одной шикарной страховой компании. Она вздохнула, одарила меня сестринским
поцелуйчиком и дружеским шлепком, встала, привела себя в порядок,
втиснулась обратно в шорты и прочую сбрую, и, после того как я смешал еще
пару коктейлей в стаканах, которые мы прихватили с попойки Тигра, я
проводил ее назад и побыл там еще минут пятнадцать, выразив тем самым
некоторую благодарность.
Лежа в темноте в своей постели, я почувствовал себя одиноким, дряхлым,
безразличным ко всему и обведенным вокруг пальца.
К моей жизни Молли Би имела отношение не большее, чем могла бы иметь
резиновая кукла вроде тех, что моряки покупают в японских портах.
И в этой темноте мне вспомнились покорные карие глаза Кэтти Керр под
копной соломенных волос. Молли Би, обладательница тугих белых грудей,
слегка позолоченных веснушками, никогда не будет так унижена жизнью, потому
что никогда не окажется в самой гуще этой жизни. Никто не растопчет ее
иллюзий просто потому, что для них нет подходящей почвы. Когда старые
иллюзии износятся, Молли всегда найдет новые. Кэтти же от своих неотделима.
Иллюзия любви, злым колдовством превращенная в память о стыде.
В этот момент я презирал ту часть самого себя, которая ничем не
отличалась от Джуниора Аллена. В какое изумление могли бы повергнуть мои
ночные мысли беззаботных компаньонов жизнерадостного Тревиса Макги -
большого смуглого разболтанного морского бродяги, светлоглазого
жестковолосого охотника за девочками, грозу рыб и рыбешек,
праздношатающегося любителя джина и острого словца, искателя приключений,
ниспровергателя, неверующего, спорщика, подвижного, покрытого шрамами парии
общества точного расчета.
Но чувства сострадания, гнева и вины лучше прятать поглубже от любых
веселых приятелей.
И доставать их ночью.
Макги, старина, ты ведь вправду знаешь, как жить.