"Гордон Макгил. Конец черной звезды ("Омен" #5)" - читать интересную книгу автора

Анны шушукались на каждом шагу о ее новом увлечении. Анне было решительно
наплевать на эти сплетни. Пожалуй, даже льстило, что ей приписывают интрижку с
юным красавцем. А вот обмолвись она сейчас кому-нибудь о том, что отправляется
в отдел микрофильмов библиотеки Би-Би-Си, ей, конечно же, не поверят.
Всю ночь напролет корпела Анна над документами, позабыв о времени. Чесса,
молоденькая няня трехлетнего Дэмьена Торна. Повесилась в оконном проеме
особняка. Предполагаемое самоубийство. Мотив не известен.
Семейство Торнов: Кейти и Роберт; затем фотограф, священник, тут же
несколько итальянских монахов; друзья, родственники, совсем незнакомые люди -
вереница трагедий, окутанных тайной.
От Лондона до Чикаго - смерть и разрушение. И никакого мало-мальски
толкового объяснения. Как болезнь, как чума, от которой нет спасения.
Уже забрезжило утро, когда Анна покинула здание библиотеки. Взглянув на
часы, она прикинула в уме, что в Нью-Йорке сейчас середина ночи. Неважно.
Такая информация не терпит отлагательств. Анна передаст ее по факсу.
Дома она вдруг вспомнила слова Фрэнсиса: "А чем я отличаюсь от остальных?"
Сердце у Анны внезапно сжалось при мысли, что она никогда больше не увидит
этого человека. Она взглянула на конверт и облегченно вздохнула. На обратной
стороне были записаны и адрес, и телефон. Они были выведены каллиграфическим
почерком. "Своего рода искусство", - улыбнулась Анна. Надо же, чтобы в 2001
году нашелся человек, которого по-настоящему заботит, чтобы его координаты
были красиво записаны.

Глава 6

Мейсон решил ознакомиться с факсом за завтраком. По мере того как писатель
углублялся в чтение, удивление и любопытство сменялись восхищением
относительно способностей помощницы. В самом конце факса сообщалось о
самоубийстве Поля Бухера, а также стояла небольшая приписка, в которой
значилось:
"На этом заканчиваю и ложусь спать. Пожалуйста, отложи свои поздравления
на восемь часов".
Мейсон с нежностью провел ладонью по бумаге, словно та была из тончайшего
шелка. Однако стоила эта бумажонка куда дороже самого драгоценного шелка.
Мейсону и в голову не приходило, насколько глубоко проникла смерть в семейство
Торнов. Насчитав тридцать две фамилии, писатель затаил дыхание. Что бы ни
стояло за всем этим кошмаром, оно, видимо, было пострашнее чумы.
Похоже, над композицией книги не имело смысла ломать голову. Ибо сам по
себе список уже диктовал разделение будущего романа на главы. Оставалось
решить, как оживить сюжет и докопаться до подробностей. Мейсон поднял трубку,
собираясь набрать номер телефона в Лондоне, но тут же передумал, вспомнив
просьбу Анны не беспокоить ее несколько часов. Тогда он звякнул в авиакомпанию
и заказал себе билет до Чикаго. Затем связался со своим приятелем из "Тайме",
попросив того помочь собрать кое-какие факты из биографий живших в Чикаго
людей, которые значились в списке.
Спустя два часа Мейсон уже летел на северо-запад. Он снова погрузился в
чтение факса. Кто такой этот чертов Дженнингс? Или отец Дулан? Или, например,
священник по фамилии Тассоне? Каких таких дел они наворотили, что навлекли на
себя гнев подручных семейки Торнов? Дженнингсу отсекло голову листом стекла,
Дулан был заживо похоронен. Тассоне - чуть ли не распят. Чертовщина какая-то.