"Артур Мейчен. Великое возвращение" - читать интересную книгу автора

вокруг него". Критика эта была бы достаточно справедливой, имей я в виду
английских рыбаков; но валлийцы, сколь бы странным это кому-нибудь ни
показалось, еще используют в быту обороты своей древней, возвышенной и
поэтической речи. В данном же случае фразы эти звучат в переводе с другого,
то есть с валлийского языка.
Таким образом, повторяю, в обычной своей речи эти люди используют порой
выражения, подтверждающие былое великолепие их древнего языка; а в эту
субботу они начали проявлять, чаще всего неуверенно и смущенно, также и
признаки отчетливого осознания своего происхождения, древних прав, обычаев и
обрядов их далеких предков, память о которых в них неожиданно разбудили
события этого странного утра. Приведу не совсем, возможно, удачное
сравнение - представьте себе на минуту состояние мистера Дарбейфилда, одного
из героев романа Гарди
Вот что вспоминалось в тот вечер старому человеку и передавалось юному
на улицах городка и в отдаленных урочищах среди холмов и гор. Солнце,
горящее огненно-красным огнем подобно древнему жертвенному костру,
спускалось все ниже и ниже, небо заливалось сиреневым светом, море
окрашивалось в пурпур, и от человека к человеку шла радостная весть о чуде,
спустя долгие-долгие годы вновь вернувшемся в страну.

5. Огненная роза

Это случилось в последующие девять дней, считая с того субботнего
июньского утра, когда Ллантрисант и его окрестности не то подверглись целому
ряду массовых галлюцинаций, не то сподобились явлению воистину великих
чудес.
Я не хотел бы своей волей нарушить баланс между этими двумя
истолкованиями происшедшего. Факты между тем совершенно очевидны и поддаются
систематическому исследованию.
Уместным, я думаю, будет упомянуть о следующем: обычный человек в
обычных обстоятельствах воспринимает славным образом то, что вполне доступно
его чувствам, и совершенно вправе полагаться на эти свои ощущения. Он
говорит, например, что видит корову или же каменную стену и что корова или
каменная стена находятся там-то и там-то. Это в полной мере отвечает
практическим требованиям жизни, но, думаю, метафизики никак не
удовлетворятся столь самоуверенной констатацией реальности каменной стены и
коровы. Они возразят, например, что оба объекта находятся "там-то и там-то"
лишь в том смысле, что они просто отражаются в зеркале или в стекле; да,
скажут они, там существует некая реальность, но не является ли она внешней
по отношению к самой себе? Во всяком случае, ныне все согласились, что
сколько бы ни реальным казалось нам то или иное явление, истинная его суть
ни в малейшей степени не соответствует нашему представлению о нем. Муравей и
микроскоп быстро убедят нас, что мы вовсе не видим явления такими, каковы
они есть, и это при том еще, что мы видим их вообще. Если бы нам было дано
действительно "увидеть" реальную корову, она показалась бы нам в высшей
степени невероятным явлением - впрочем, столь же невероятным, как и те
явления, о которых я продолжаю свой рассказ.
Например, я не знаю ничего более убедительного, чем то, что мне
рассказывали здесь о "красном свете в море". Моряки с небольших каботажных
судов, плывших вдоль Нормандских островов в ночь на субботу, утверждали, что