"Чарльз Маклин. Домой до темноты" - читать интересную книгу автора

Я откинулся на сиденье, закурил "голуаз" без фильтра и сделал громче
радио - Боб Марли, "Одна любовь".[28] Глядя на блестевшие под дождем улицы
возле "Олимпии",[29] я думал о Джелли, которая плавилась в душном
вашингтонском зное. Музыка не смягчала разительный контраст. Я понял, что
хочу быть рядом с ней.
Не дергайся, Эд... Просто совпадение.

12

Перегнувшись через парапет моста, Сам нацелила камеру на радужный след,
оставленный речным трамвайчиком. Хотелось запечатлеть, как в воде колышется
лимонное небо и, постепенно растворяясь в тени, дрожат фасады особняков,
выстроившихся по берегам канала. Да уж, надо быть Тернером,[30] чтобы
уловить оттенки света, изломанные рябью отражения... весь не подвластный
времени облик Венеции.
На причале возникла фигура под черной шалью, снабдив картинку
необходимой четкой деталью. Помешкав, Сам успела сделать снимок, прежде чем
объектив перекрыла очередная орда туристов.
Через минуту причал уже был пуст, из воды ушел свет... Ладно, черт с
ним. Надо сваливать, пока кто-нибудь не спросил, как пройти к площади
Сан-Марко или из какого она штата. Прелесть цифровой камеры в том, что
снимок всегда можно отредактировать, убрав лишнее.
Пройдя по мосту, Сам пересекла маленькую тенистую площадь и нырнула в
церковь - с виду обычный дом с заставленными окнами. Внутри пахло камнем,
было сумеречно и восхитительно прохладно. Сам плюхнулась на пустую скамью
перед запрестольным образом - безвкусным "Вознесением" якобы кисти
Веронезе;[31] творение имело подсветку, которая требовала кормежки монетами.
Хотелось просто передохнуть.
Она квартировала на острове Бурано, что в пятидесяти минутах катером от
центра Венеции, - морока, если вдруг забудешь кредитку или надумаешь (вот
как сегодня) заскочить в номер, чтобы принять душ и переодеться. Нет,
жаловаться грех: укромный островок смахивал на пустынь, окно комнаты
выходило на лагуну; скромную гостиницу Альберто Зулиана, расположившуюся в
ряду рыбацких домишек, пестрых, точно конфетные фантики, рекомендовал
Джимми.
Вчера Сам ему звонила - сообщить, что добралась благополучно. Утром
набрала снова. Сукин сын не отвечал, что раздражало, - хоть бы поблагодарил
за платье, - но было вполне в его духе. Иногда Джимми отсиживался у себя во
Фьезоле, надолго "пропадал из эфира". Кажется, он говорил, что за выходные
должен прочесть кучу сценариев.
Сам взглянула на часы: начало восьмого - полно времени, чтобы добраться
до ресторана.
В отличие от Джимми, венецианского завсегдатая, она плохо знала город.
Два прошедших дня Сам осматривала достопримечательности, открывая для себя
мерцающее великолепие дворцов и каналов, что помогало отвлечься от дурных
мыслей. Оживленная соленым воздухом и ярким чистым светом Адриатики, она
почти успокоилась.
Флорентийские события - жуткий телефонный звонок и подозрение о чужом
визите, вызвавшее чуть ли не истерику, - казались далекими и нереальными,
точно сон, который уже и не вспомнишь. Пусть неприятный, но этот эпизод