"Чарльз Маклин. Домой до темноты" - читать интересную книгу автора

В первые дни нас, точно ошалевших беженцев, отдавшихся на милость
чужаков, мотала чиновничья круговерть. Конечно, отношение иное, если у
пострадавшего иностранца есть деньги. Флорентийские власти были
исключительно любезны, особенно квестура - итальянская государственная
полиция. Боюсь показаться неблагодарным, но я слишком им доверился.
Андреа Морелли, возглавлявший расследование, мне понравился. Спокойный,
добродушный и обаятельный, он не производил впечатления человека большого
ума, но весь его ладный облик вселял уверенность. Обещание инспектора
призвать к ответу того, "кто сотворил этот ужас", на время пригасило мою
жажду мести.
Я убедил себя, что мы в надежных руках. Благожелательность, чуткость и
житейская умудренность Морелли не давали повода считать его некомпетентным
или нерешительным, но сейчас я уверен: он сразу понял, что вляпался в
"глухарь".
Неожиданно холодной апрельской ночью (если быть точным, двадцать
седьмого числа) температура упала ниже нуля - нашу дочь ударили по голове, а
потом задушили. Во Флоренции Софи провела полгода, накануне мы получили ее
электронное письмо с восторгами от второго семестра в студии. Через пару
недель ей бы исполнилось двадцать.
В "Доме Нардини" мы сняли ей комнату с видом на французские сады.
Боско - уголок сада, намеренно оставленный диким; там есть заброшенный грот,
где и нашли ее тело собаки, которых вывели на утреннюю прогулку. Остается
загадкой, почему Софи, не любившая холод, поздней ночью отправилась в сад.
Вещественных улик не было. Ничто не говорило о свидании или о том, что
ее выследили и силой втащили в грот. Никаких следов и отпечатков пальцев,
волокон ткани, телесных выделений, слюны, чешуек кожи или волосков, чтобы
определить ДНК Экспертиза установила, что Софи не изнасиловали (слабое
утешение). Ее оглушили и задушили.
Аккуратность и даже педантичность преступления, которое обычно связано
с неуправляемой яростью, заставляло предположить, что Софи знала своего
убийцу.
Как ни горько, утверждал Морелли, но это не случайность.
Кабинет следователя располагался на седьмом этаже полицейского
управления на виа Зара. В маленькой, похожей на камеру комнате с волнистым
потолком едва хватало места для стола и двух стульев. Единственный личный
штрих - подборка обрамленных дипломов и семейных фотографий, вперемежку
висевших под высоким окном.
- Я понимаю ваше разочарование, синьор Листер. - Морелли закрыл дверь и
жестом предложил мне сесть. - Поверьте, я его разделяю.
- Иными словами, вы ничуть не продвинулись, - вяло буркнул я.
Инспектор улыбнулся.
- Все же кое-какие успехи есть. - По-английски он говорил почти без
ошибок и с легким акцентом. - Зона опроса населения расширена до пяти
километров. Особое внимание иммигрантам. Требуется время.
- Сколько человек работает по делу?
Откинувшись на стуле, Морелли скрестил ноги. Лысеющий
тридцатичетырехлетний генуэзец, невысокий, но ладный, он светился вызывающим
неприязнь здоровьем. Я представил, как вместо розыска убийцы он играет в
гольф или приобретает свой подозрительно ровный загар.
- Как когда, но, уверяю вас, синьор Листер, расследование не