"Ларри Мэддок. Три Ганнибала ("Агентство ТЕРРА" #4) " - читать интересную книгу автора

полностью делясь своим опытом, но не своими личными мнениями о Ганнибале
Форчуне и Ванго. Но при большом объеме информации об этом можно было
догадаться опосредованно даже с механизмами защиты личности, поэтому
разделение всегда травмировало психику симбионтов. К концу его Уэбли знал
все, что Аррик знал о Ванго, а Аррик знал все, что Уэбли знал об Форчуне.
Дрожа, они наконец отодвинулись друг от друга. Каждый ушел в себя, сортируя,
обрабатывая новую информацию. Они долгое время оставались неподвижными.
Форчун не мог вспомнить, когда он ел в последний раз. Он не мог
вспомнить, как засыпал и просыпался. Все тело болело. Каждое движение
требовало усилий, и он двигался удивительно медленно, как во сне. Он
чувствовал, что ослаб от плохого питания, скорее всего искусственного. И
плохо помнил мучения, которым подвергался.
Помещение, где он теперь находился, представляло собой неправильной
формы двенадцатигранник, ни одна из граней которого не была похожа на другую
ни по форме, ни по цвету, ни по фактуре. Пол состоял из пяти неравных
сторон. Некоторые грани стен и потолка слабо мерцали с постоянно меняющейся
интенсивностью свечения. Форчун болезненно передвигался по комнате, обследуя
ее; затем, измученный, уселся на пол в центре, рассматривая медленно
двигающиеся огни. Поверхность под ним была шершавой, как наждак. В помещении
было прохладно и сильно воняло потом и какой-то гнилью. Ганнибал задышал
глубже, чтобы побыстрей привыкнуть к вони; через пару минут он прекратил ее
ощущать...
Когда он проснулся в следующий раз, в комнате было ужасно жарко и
воняло рыбой. Световые панели ярко моргали. Форчун был обнажен, а все его
тело - в кровоподтеках. Голова болела, возможно, от голода, возможно, от
побоев. Не было никакой другой возможности отслеживать ход времени, кроме
как по функциям собственного тела. Внимательно изучив себя, Форчун выбрал
небольшую царапину на левой лодыжке и расцарапал ее сильнее, пока она не
начала кровоточить. Когда он снова потеряет сознание, то, придя в себя,
сможет потом приблизительно рассчитать, сколько он был без сознания, по
степени заживления ранки. Эта информация может оказаться бесполезной, но, по
крайней мере, отвлечет его. Голод и жажда были менее надежными индикаторами
времени.
...менее надежными индикаторами, потому что они очень индивидуальны в
своей интенсивности...
...индикаторами, они были гораздо более индивидуальны в своей
интенсивности...
...гораздо более индивидуальны в своем безумии...
...сослагательны в своем безумии?..
...в своем бессмыслии... Так ему отказывал разум.
Тепло... Вдыхай тепло глубоко, без сопротивления. Спи в мягком тепле,
более субъективном, чем твоя индивидуальность. Если бы твои ощущения голода
были менее надежны... вдыхай сослагательное безумие. Пол Таузиг? Похожий на
луковицу бюрократ, слишком слепой, чтобы оценить реальность, даже если он
может понять ее. Да, нас десять спецагентов, потому что есть всего трое
координаторов. Виин и его собратья - главные наши стратеги. Ну вот, выдал
секрет. Ну и ладно... Нет, надо иначе! Ведь это идет допрос.
Ваши пчелы и блохи, Луиза, предпосылают в ветреные сезоны сопящее
удовольствие замерзающих ключей, чтобы облегчить болезнь моего дерева. Сыр
соглашается, что приятная задиристая воля облегчает моря тех декретов. Если