"Ларри Мэддок. Три Ганнибала ("Агентство ТЕРРА" #4) " - читать интересную книгу автора

остановился, почувствовав, как болят потрескавшиеся губы.
Больше Малик ничего не сказал. Камеру заполнил вонючий туман, и снова
пришло беспамятство.
Светящиеся точки мерцали в темноте, обрисовывая смутные очертания
предметов и людей, в то время, как голоса появлялись и исчезали, перекрывая
друг друга.
- Наконец-то, - с насмешкой сказала китаянка, - ты больше не похож на
профессионального героя.
С другой стороны раздался бас Таузига, и в его вопросе прозвучала
издевка:
- Как ты себя чувствуешь?
- Не осталось сожалений, а? - спросил Ванго.
- Здесь неласково относятся к незнакомцам, путающимися с чужими
женщинами, - продолжила Луиза.
- ...оставил эти ребяческие мысли о побеге, - добавил Грегор Малик.
В левом ухе послышался шепот симбионта: - Что ж, придумай план.
- Она не в твоем вкусе, Ганнибал, - заявил Пол Таузиг.
Прежде, чем он смог ответить, китаянка Луиза спросила:
- Ты хочешь, чтобы я погладила тебя по голов ке и сказала, какой ты
умный мальчик?
- Веди, о могущественный Спаситель Мира, - прошипел Уэбли, испаряясь
струйкой дыма.
Туман стал невыносимо красным, когда д'Каамп мрачно заявил:
- Ты мертв.
Голод, раскалывающаяся голова, боль во всем теле и неработающая память.
Ко всему этому теперь прибавились смена озноба и жара и периодические
мышечные конвульсии. Уходили последние силы. Более слабый человек
приветствовал бы приливы беспамятства; Ганнибал Форчун старался бороться с
ними. Не было уже никаких признаков того, что придет помощь, и Форчун убедил
себя не надеяться на них. Только одно поддерживало его существование - мысль
о том, что он еще жив. Опыт множества переделок, которые он уже попадал,
велел ему сбрасывать со счетов собственную способность находить выход в
последнюю очередь.
Итак, во-первых, он, без сомнения, пленник Империи. Во-вторых,
очевидная личная ненависть к нему Грегора Малика. В-третьих, его память была
нарушена. Вначале он нес бессмысленный бред в ответ на все прямые вопросы на
допросах осмысленно, а потом просто не получалось иначе. В-четвертых,
единственный свидетель его пленения Уэбли скорее всего был мертв. В-пятых,
если он не найдет возможности расстроить планы Малика, линия времени Земли
очень скоро придет к смертельному коллапсу. В-шестых, все другие
неприятности, включая захват Империей его машины времени, были ничем по
сравнению с полной аннигиляцией существенной части реальности базового
времени. В-седьмых, его работа в этом направлении до сих пор не принесла
никаких результатов.
Пора было перехватить инициативу от Грегора Малика. Никто другой явно
не собирался сделать это за Форчуна.
Борьба с болью требовала слишком больших усилий, поэтому он решил
принять ее, расслабиться в ней, дать ей другое определение. Это было, как
будто сама боль, прежде бывшая непереносимой, вдруг разверзлась и выбросила
его на другую сторону, беззвучно захлопнувшись за ним, будто вывернувшись