"Да или нет?" - читать интересную книгу автора (Уинтерз Ребекка)ГЛАВА ТРЕТЬЯ– Какая приятная встреча! Это был один из матросов, Джимми Бинг, родом из Лос-Анджелеса. Здесь его дом. На самом деле, дом – это там, где сердце. У Андре на этот счет было свое мнение. Он побывал во многих портах за свою жизнь. И из всех порт Сан-Педро был, наверно, самым худшим. Может быть, потому, что ранний сентябрьский смог как облаком накрывал Лос-Анджелес и его окрестности. – Собираешься поехать домой? – поинтересовался Джимми. «Домой? Где его дом?» Раньше этот вопрос никогда его не волновал. – Я собираюсь на Аляску. – Когда отправляется твой корабль? – Через пару дней. Джимми закинул на плечо парусиновый рюкзак. – Зайдешь ко мне в гости? – Спасибо, не смогу. – Что ж, пойду. Жена и дети ждут меня. – В его глазах светилось сочувствие к Андре. – Было приятно с тобой работать, Андре. Андре кивнул. – Мне тоже, Джимми. Пока и удачи! Пока. Огромная толпа встречала корабль. Но Андре не терял из виду Джимми, который сбежал по трапу со скоростью света. Невдалеке он увидел симпатичную рыжеволосую женщину, держащую за руки двоих детей. Они побежали навстречу Джимми. Андре словно слышал их радостные приветствия. Он увидел, как Джимми обнял их. Андре физически ощущал их счастье. Он никогда никому не завидовал так, как он завидовал Джимми в этот момент. Все поплыло у него перед глазами. Он словно услышал своего отца. «Я не принадлежу миру и не могу оставить тебе магазин или ферму. У меня нет ничего. Но я могу дать тебе тихое место, где ты сможешь побыть один, поразмыслить. Ты не нашел смысла жизни в своих путешествиях. Может быть, именно здесь ты научишься наслаждаться тишиной и спокойствием». Андре усмехнулся, отгоняя эти грустные воспоминания, потом закинул на плечо рюкзак и поспешил на берег. Одно он знал точно. Столкновение с мисс Мэллори в Холливуд-Боул два месяца назад не слишком помогло ему разобраться в своих мыслях. Но что хуже всего, он чувствовал себя виноватым. Причем сам не мог понять, виноват он в том, что сделал что-то, или в том, что не сделал. В их первые встречи у него имелись причины не говорить ей правду. Это было разумно. Но потом… Может быть, тишина и спокойствие монастыря были как раз тем, что ему нужно, дабы привести свои мысли в порядок. Отсюда до Солт-Лейк-Сити только час лета. Братья примут его. Сейчас ему больше всего требовалось уединение. А жизнь на корабле в замкнутом пространстве вместе с командой матросов делала это желание невыполнимым. Семью часами позже, когда оранжевое солнце опустилось в озеро Солт-Лейк, взятая в аренду машина въехала в монастырские ворота. Братья уже закончили работу, и не было видно ни души. Не доехав до входа, он остановился, чтобы доесть гамбургер и картошку. Когда Андре огляделся по сторонам, ему показалось, что горы сжимаются вокруг него. Солнце растопило снег на их вершинах – признак очень жаркого лета. Он не рассмотрел их во время первого визита: его голова была занята другим. Теперь он оценил всю их мощь и величие. Его отец видел их каждый день. Для человека, рожденного среди плоских равнин Луизианы, резкий контрастный пейзаж Скалистых гор должен был быть постоянным источником удивления. Он услышал звон колоколов с монастырской колокольни, нарушивший тишину, царившую вокруг. Звуки колоколов были прекрасны, но навевали грусть. Наверное, потому, что Андре слышал их снаружи, один. Внутри был дом для восьмидесяти монахов, которые были счастливы слышать этот звон каждый день. Андре был гостем, который прибыл ненадолго и только по чистой случайности получил право приезжать и уезжать, когда пожелает. Заведя мотор, он подъехал к монастырю и вышел из машины. Теплый ночной воздух пах медом. Он позвонил в дверь, и ему открыл один из братьев, который поприветствовал его и сказал, что он может занять свою прежнюю комнату. Ощущение «дежа вю» сопровождало его на пути в комнату через пустынные коридоры, украшенные изображениями святых. Ощущение потери усилилось. Он так мало времени провел со своим отцом. Его комната выглядела все так же. С одним только исключением: кто-то оставил журнал на столе рядом с молитвенником.. Заинтригованный, он положил рюкзак и подошел ближе. «"Бихайв мэгэзин". Ваш путеводитель по чудесам Юты». Он перевернул обложку и просмотрел содержание. Франческа Мэллори. Его сердце дрогнуло. Опустившись на кушетку, он раскрыл статью о монастыре. Тот черновой текст, который она ему показывала, не передавал всей красоты получившейся в итоге статьи. С первой страницы, занимая всю полосу, на него смотрела фотография отца, аббата Амброзия. Точно такая же фотография лежала сейчас в его сумке. У него пересохло в горле, стало трудно дышать. Он внимательно прочитал статью. Потом еще раз перечел. Сотни миллионов людей на планете жили и умирали в течение столетий, и никто ничего не знал об их жизни. И уже тысячи людей прочитали статью, в которой миру рассказывалась история его отца, рассказывалось о том, какой след он оставил после себя на земле, и воздавалось должное его заслугам перед людьми. Чувство благодарности владельцу журнала и женщине, написавшей статью, родилось в нем, отгоняя грустные мысли и растапливая лед в его ожесточившемся сердце. В приподнятом настроении Андре принял душ и лег в постель. Зная, что долго не сможет заснуть, он взял журнал и прочел остальные статьи. Они все были интересными, особенно ему понравилась статья о динозаврах. Но статья Франчески Мэллори о первых еврейских поселенцах в Кларионе просто очаровала его. Андре объездил весь мир, он видел больше, чем другие люди за всю жизнь, испытал многое. Но он совсем ничего не знал о таких затерянных местах, как Кларион. Довольный, он наконец выключил лампу и поправил подушку. Но перед тем как заснуть, он подумал вдруг, что если бы Франческа была с ним во всех его путешествиях, она могла бы заработать. состояние, посылая статьи в разные международные издания, которые отхватывали бы их с руками и просили еще. Завтра ему нужно пойти в город и купить кое-что из туалетных принадлежностей. И, разумеется, последний номер «Бихайв мэгэзин» или даже несколько последних номеров, если они завалялись на полках магазина. У нее был потрясающий талант и журналиста, и фотографа одновременно. Он не мог удержаться и не узнать, как она справилась с описанием гастрольного тура хора «Табернакль» в Австралию. – Фрэнни? – услышала она голос из интеркома. – Ты не зайдешь на минутку в мой кабинет? Голос Барни звучал необычайно серьезно. – Да, конечно. Уже иду. Когда Фрэн поднялась на ноги, Поль оторвался от работы и взглянул на нее. – Ты куда? Я только что собирался прочитать тебе кое-что и узнать твое мнение. – Босс хочет видеть меня. – Прекрасно, но не трепись с ним слишком долго. – Трепись? Что это? – Это то, чем женщины занимаются все время. – Я пощажу твои бедные уши и не скажу, чем вы, мужчины, все время занимаетесь. – Спасибо тебе, Господи, – он рассмеялся. Поль был одним из тех немногих, кто знал, какого мнения она придерживается о мужчинах, и не пытался переубедить ее. Поэтому он так ей и нравился. – Увидимся через минуту. Она поспешила в другой конец редакции, где находился кабинет Барни. Когда она постучала в дверь, Барни крикнул, чтобы она входила. – Что ты… – Конец фразы застрял у нее в горле, потому что у Барни был посетитель. Фрэн чуть не упала в обморок от волнения. После того вечера на концерте в Лос-Анджелесе она и не надеялась увидеть его снова. Тем более здесь. – Фрэнни? С тобой все в порядке? Она все-таки упала на ближайший стул, не отрывая взгляда от монаха. Его темно-карие глаза, обрамленные густыми черными ресницами, были слишком прекрасны, чтобы принадлежать мужчине. Он был потрясающе красив, чересчур красив для мужчины. Она заметила это в первую минуту, как увидела его в монастырской лавке, но теперь, в вишневом свитере и светлых брюках, он был просто неотразим. Одежда превосходно сидела на его стройном мускулистом теле. Черные волосы и смуглая кожа придавали ему ковбойский облик, чего она раньше не замечала. Это делало его еще более интригующим и привлекательным. Дрожь возбуждения охватила ее. – Мистер Бенет сказал мне, что вы встречались не только в монастыре, но и в Лос-Анжелесе. Бенет? У него французские корни? Это объясняет цвет кожи, но французы обычно не такие высокие или… – Это правда, Барни. Когда больше никаких реплик не последовало, Барни изобразил на лице неудовольствие ее невежливостью и взял на себя роль радушного хозяина. – Господин Бенет хотел лично поблагодарить тебя за прекрасную статью о деятельности отца Амброзия в монастыре. – Я не смогла бы сделать это без помощи мистера Бенета. Ей стало интересно, какое объяснение дал, если вообще давал, монах Барни по поводу своего пребывания в монастыре, если он не представился ему монахом. Хотя его духовная борьба не имеет к ней никакого отношения. Она не собирается спрашивать его об этом. Монах наклонился вперед. – Я только сообщил мисс Мэллори некоторые факты, а ваш корреспондент написала такую статью, которой братья могут только гордиться. Он говорил с Барни, но его глаза не отрывались от ее лица. – Спасибо, – прошептала она. Барни почесал лысину. Он был сердит на нее, но она не могла объяснить ему, почему ей так трудно говорить. – Мистер Бенет также восхищался твоей фотографией на обложке сентябрьского номера. Он знает эту леди из Германии и хочет послать ей номер журнала. – С вашим автографом, мисс Мэллори, – поправил монах. – Когда Герда увидит свое лицо на обложке журнала, посвященного «ангельскому хору», и прочитает статью о себе, она будет счастлива. – С радостью подпишу для нее журнал. Барни с любопытством наблюдал за Фрэн, размышляя, куда подевался ее природный энтузиазм. Он встал из-за стола. – Я дам тебе несколько журналов, Фрэнни, чтобы эта леди могла подарить их друзьям и родственникам. Когда Барни покинул комнату, монах протянул ей журнал, который был у него в руках. – Я обнаружил его в моей комнате в монастыре прошлой ночью, – он раскрыл журнал на страницах со статьей об аббате Амброзии. – Я бы хотел получить ваш автограф. Пожалуйста, подпишите, Франческа, и, если можно, припишите «дорогому Андре». Андре. Отец Андре Бенет. Так называют его братья? Дрожащей рукой она положила журнал на стол и потянулась за ручкой. И вдруг ее затянутая в капроновой чулок нога нечаянно коснулась его колена. Словно удар тока пронзил ее – она быстро отдернула ногу. Если он и заметил ее резкий жест, то не показал виду, а она сама боялась взглянуть на него. Слава Богу, Барни вернулся с пачкой журналов и разрядил напряжение, возникшее в комнате. – Вы хотите, чтобы я еще что-нибудь написала для ваших друзей? Она сидела на краешке стола, собираясь покончить со всем этим как можно скорее. Монах откинулся на спинку стула. – Раз у вас есть шесть журналов, то подпишите один для Герды, один для ее сына Харбина, один для внука Ренке, а еще для невестки Людвиги и внучки Аделаиды. О, да, еще ее брату Курту. Губы Фрэн сжались. – Боюсь, вам придется произнести по буквам все эти имена для меня. – Конечно. – Хотите что-нибудь выпить, мистер Бенет? – предложил Барни. Сегодня он был более любезен, чем обычно. – У нас есть кофе, кола, эль. – Спасибо, не надо, мистер Кинсэйл. – А ты, Фрэнни? – У меня есть эль. Но все равно спасибо, Барни. Все время, пока Фрэн подписывала журналы под его диктовку, она чувствовала на себе его взгляд. Хотя свитер и юбка были закрытыми и достаточно целомудренными, его пристальное внимание к ее фигуре заставляло ее нервничать. С каждой секундой румянец на ее щеках становился все ярче. – Готово, – Фрэн подняла голову и вымученно улыбнулась Барни. – Я закончила. У меня встреча в три часа. Было очень приятно снова увидеть вас, мистер Бенет. Она почти выбежала из комнаты. – Ничего себе! Что случилось? Фрэн потерла шею. – Не сейчас, Поль! У меня болит голова. Я должна справиться. Может быть, большинство людей – неудачники. Но по сравнению с этим монахом, который сбежал из монастыря, нарушил клятвы и живет во лжи, они просто святые. И не имеет значения, насколько он красив. Фрэн не для того жила двадцать восемь лет, чтобы связаться с монахом, который изголодался по женщинам. Она все еще чувствовала его взгляд на своем теле. Это было уж слишком. Слишком интимно, слишком фамильярно. Может быть, встреча с ней в монастыре заставила его задуматься о том, может ли он окончательно расстаться с женщинами. Она подумала, не стоит ли поделиться с Полем и спросить его мнение. Но он превратит все в шутку и скажет, что она все это себе вообразила. Приняла желаемое за действительность. Все было бы в порядке, если бы она не столкнулась с ним в Лос-Анджелесе. И вот он опять в Солт-Лейк-Сити. Да еще в ее редакции. О небо! Он вернулся назад в Солт-Лейк! Но надолго ли? – Фрэнни? Она подпрыгнула. Голос босса из интеркома мгновенно вернул ее к реальности. Она покинула его кабинет только пять минут назад. А вдруг монах все еще там? В панике она повернулась к Полю. – Окажи мне услугу и выясни, один ли Барни в кабинете. Не говори ничего, просто проверь и возвращайся назад. Он моргнул. – О'кей. Ей показалось, что прошла вечность, прежде чем Поль вернулся, глубоко заинтригованный всем происходящим. – Что случилось? Босс очень расстроен. Она закусила губу. – Он один? – Да, по крайней мере, когда я заглянул, он был один. – Спасибо, Поль. Я твоя должница. Когда Фрэн вошла в кабинет Барни, он мрачно посмотрел на нее не говоря ни слова. – Знаю, я была ужасна, – извиняющимся тоном начала она. – Но у меня были причины. – Я знаю твои причины. Твоя проблема в том, что ты не любишь мужчин. – Я люблю тебя, и Поля, и дядю Дональда. – Не пытайся переубедить меня. Я прекрасно видел все, что происходило в этой комнате. Я чувствовал это. В ту минуту, когда мужчина хочет приблизиться к тебе, ты убегаешь в противоположном направлении. Но на этот раз ты позволила своим страхам вмешаться в работу. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Как я уже сказала, у меня были на то причины. – С удовольствием выслушаю их, присаживайся. Послушавшись, она села и начала: – Я думаю, у меня есть проблема… Он посмотрел на нее так, словно его поразила молния. – Только не говори, что ждешь от него ре… – Нет, – выкрикнула она и спрятала лицо в руках, не зная смеяться ей или плакать. – Нет, это проблема другого рода. – Слава Богу! – Все началось, когда Поль заболел и попросил меня поехать в монастырь вместо него, чтобы написать статью… Барни выслушал историю, не перебивая. Когда она закончила, он откинулся на спинку стула и положил на стол очки. – Ты красивая женщина, Фрэнни. Ни один мужчина не может устоять перед тобой. Даже монах. Это было неожиданно. – Спасибо за комплимент, Барни. Но ты должен признать, что это странная ситуация. – Ты имеешь в виду монаха, который хочет вернуться в мир? Он не первый и не последний, кто раскаялся в принятом решении и хочет все изменить. Знаешь, о чем я думаю? – О чем? – Я думаю, что и ты интересуешься им. Я так же думаю, что ты заинтригована тем, что влюбилась в загадочного мужчину, который к тому же является олицетворением всего, чего ты боишься в мужчинах. – Я не влюбилась в него, Барни! – Ну, ладно. Это выражение, которое мы использовали в молодости, – пошутил он. – Так или иначе, он не мог оторвать от тебя глаз. Барни замечал все. – Я чувствовала себя полной идиоткой. – Обнаружила, что уязвима перед мужчинами? Лично я только рад видеть это. Он начал говорить, как ее мать. – Я лучше пойду работать. – Давай. И, если тебе захочется поговорить, ты знаешь, где меня найти. Андре по-немецки написал: Положив письмо поверх журналов, он закрыл коробку и протянул почтовому служащему. Теперь он мог отправляться в аэропорт, радуясь тому, что смог хоть немного отблагодарить Герду за помощь, которую она оказала ему в Швейцарии, когда у него были большие трудности. Что касается Франчески Мэллори, то он уже понял, что даже путешествие на другой конец света не сотрет ее образ из его памяти. С самой их первой встречи пребывание на море, когда он не мог видеть ее, не мог слышать ее голос, стало мучительным. Может быть, на этот раз ему удастся забыть ее и не мучиться больше? |
||
|