"Евгений Маевский. Вышка в поселке Вывалень (Журнал "Знание - сила", 1991, N 4)" - читать интересную книгу автора

- Слушай, детеныш, - сказала мама, - пора. У тебя глаза слипаются.
- Тише, - отмахнулась Чука, - тише, мам.
- Между прочим, - полюбопытствовал Шумейко, - как ты объясняешь
загадочное исчезновение? Тридцать девять человек пропало. В закрытых
бункерах, заметь. Сгинули бесследно. Капризный у тебя фактор: на одних
действует так, на других эдак.
Прямо как в детективе, - подумала Чука. - Впрочем, нет, в детективах
исчезают по одному. Скорей, как в историческом романе.
Она решила, что закроет глаза только на минутку, а потом сразу откроет,
но начался удивительный сон. Как будто папа подходит к ней и говорит:
"Расскажи про близнеца", и она прекрасно понимает, что он просит еще раз
объяснить, как подменили Мардукова, но мама возмущается: "С ума сошел! Не
видишь, спит человек!" И тогда Шумейко спрашивает: "У тебя что, опять
идея?", а папа отвечает: "Ага. Хронотопы Тинбаха". - "Ну ты даешь", -
будто бы говорит Шумейко. А папа ему: "Точно тебе говорю". А мама тогда
говорит: "Несчастье ты мое. Лучше бы помог отнести ребенка в кровать", и
ее подхватывают и несут куда-то вдаль по полутемным хронотопам Тинбаха,
похожим на кабинеты, холлы и спальни, и она очень рада, что сегодня ей
наконец-то удастся поймать за хвост волшебный момент засыпания.
Проснулась Чука рано, как всегда, но папы не застала: все уехали
докладывать. Мама сообщила, что они до самого утра разрабатывали новую
гипотезу. (Уезжая, Шумейко сказал: "Я надеюсь, эта версия окончательная?"
А папа ответил: "Более окончательная, чем другие".) И между прочим, идея
была невольно подсказана Чукой. Состояла она в следующем: существует
бесконечное множество хронотопов, ну, параллельных миров. Это давно
предполагалось, любой объект представлен в каждом из хронотопов своим
вариантом, и при определенных условиях возможен обмен вариантами: здешняя
Чука попадает в чужой хронотоп, а тамошняя вместо нее - в наш. Что-то на
Объекте Вышка взорвалось, или сорвалось, или вырвалось, они сами пока не
знают, что, и от этого все, кто оказался поблизости, поменялись местами с
самими собой - со своими вариантами из других хронотопов. Из ближних или
из дальних, смотря кто где находился. Ну а хронотопы разветвляются на
каждом шагу: выходишь из дома, можно пойти налево, можно направо - вот уже
и два разных параллельных мира. Корень общий, ветви разные. Разная
история. И языки разные, конечно, хотя это не самое главное. Так что мета
морфы - это как бы локальные вкрапления чужого мира в наш, здешний.
- Мам, - сказала Чука, - как же так? Вот я вышла и повернула налево. А
не направо. Не поворачивала я направо. Откуда второй хронотоп? По-моему,
есть только один, других не бывает.
- Папа говорит, бывают. Просто с нашей точки зрения они как бы не
совсем настоящие. Как царство теней. Но зато, наверное, у них - своя точка
зрения, и для них мы ненастоящие.
Ну и ну, - сказала себе Чука. - Как же теперь жить, если папа прав?
Раньше все знали: что будет, то еще не известно, будет ли, но зато что
было, то было. Раз я пошла налево, значит, пошла налево, и тут уж не
переиграть. Но это раньше. А теперь Вышка. Теперь раз - глядишь, и ничего
не было. А было, оказывается, что-то совсем другое. Еще с какого-нибудь
тысяча девятьсот, допустим, восемьдесят четвертого.
- Папа говорит, что все великие проекты приводят к непредвиденным
последствиям, и оказывается, что эти последствия - самое главное и есть.