"Бетти Махмуди. Пленница былой любви " - читать интересную книгу автора

пользовались авторитетом уважаемой семьи, которая по сравнению с рядовыми
иранцами была более культурной и образованной. Даже Амми Бозорг представляла
образец мудрости и чистоты. Мы были также относительно состоятельны.
Страну захлестывала инфляция. Банки платили около ста риалов за доллар,
но Муди предупредил, что рыночный курс еще выше. Теперь я знала, зачем он
отправлялся несколько раз в город без меня. У него было столько наличности,
что не представлялось возможным носить ее с собой. Он наполнил деньгами
карманы всех костюмов, висящих в шкафу нашей спальни.
Я поняла, почему люди на улице носили пачки денег толщиной десятки
сантиметров. К тому же в Иране нет кредитных карточек, и чеки здесь не в
ходу.
Мы с Муди не могли представить себе относительной ценности этой валюты.
Приятно было почувствовать себя состоятельными. Мы купили наволочки с ручной
вышивкой, инкрустированные золотом деревянные рамки для живописи, миниатюры
с редким рисунком. Муди подарил Махтаб золотые сережки с алмазами, а мне
колечко, браслет и алмазные сережки, а также золотое ожерелье за три тысячи
долларов. Я знала, что в Штатах оно будет стоить гораздо больше.
Махтаб и мне понравились длинные цветные платья из Пакистана, и Муди
купил их нам.
Мы выбрали комплекты полированной мебели из натурального дерева. Она
была инкрустирована золотыми листочками со сложным рисунком и обтянута
экзотической тканью. Это была мебель для столовой, а диван и кресла для
гостиной. Маджид сказал, что организует транспортировку мебели в Америку
морем. Мои опасения несколько рассеялись, когда Муди решился на эту покупку.
Значит, он планировал возвращение домой.
В один из дней, когда Зухра собиралась взять меня, Махтаб и несколько
женщин из семьи за покупками, Муди, демонстрируя свою щедрость, вручил мне
толстую пачку банкнотов, которые даже не считал. В тот раз мне приглянулся
итальянский гобелен размером полтора на два с половиной метра. Я знала, что
он будет хорошо выглядеть у нас на стене. Стоил он около двухсот тысяч
риалов, или приблизительно две тысячи долларов. К концу дня у меня еще
оставалось много денег, которые я хотела сохранить. Не приходилось
сомневаться, что Муди не спросит о них.
Почти ежевечерне приходил кто-либо из многочисленных родственников
Муди. Мы с Махтаб на этих приемах чувствовали себя чужими. Для нас они были
сплошной мукой, но отчасти давали хоть какое-то развлечение.
Родственников Муди можно было разделить на две категории. Половина рода
жила, как Амми Бозорг, безразличная к грязи, отвергая достижения
цивилизации, рьяно придерживаясь наказов фанатичной шиитской доктрины
ислама. Остальные были уже более западными, более культурными и
дружелюбными, соблюдали правила гигиены. Они охотнее говорили по-английски и
гораздо предупредительнее относились ко мне и Махтаб.
Нам нравилось навещать Резу и Эссей. В своем доме племянник Муди был
настроен дружески. Эссей тоже не скрывала своей симпатии ко мне. Она
пользовалась любой возможностью в разговоре со мной пополнить свои скромные
познания в английском языке. Она и некоторые другие помогали мне в какой-то
степени преодолеть чувство грусти и растерянности в чужой стране.
И все же мне нечасто удавалось забыть, что, как американку, меня
относят к врагам.
В один из дней мы были приглашены к двоюродной сестре Муди, Фатиме