"Александр Махнач. Сколько ни живи, а все равно сдохнешь! (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

Александр Махнач

"Сколько ни живи, а все равно сдохнешь!"

Юрий Иванович.


Затырканный жизнью, как старая партизанская лошадь, Леха - Праздник
ранним утром пошел в лес - стреляться. Ружбайку, 16 калибр, взял у папаши, в
диване на веранде. Патрон папковый, новенький - не хуй голландский с
тральщика, безотказная штука. Спецовку рабочую одел (а фигли хорошим вещам
пропадать), калоши - материны, дырявые - на босу ногу. За ружбайку Леха не
волновался: решил, что быстро его найдут. Жалко родичей, а хули сделаешь,
может с башкой что не так. До того в лом жить стало.
Калитку на крючок закрыл - не холодно. Август на дворе. Пес Соболь
спозаранок из будки вылез, гавкнул для понта. "Ладно, не ори",- Леха ему
сказал. Соболь обнюхал пустую миску, помахал хвостом, как павлин - мавлин
перьями, и обратно полез. Ленивый гад.
Пошел переулком к речке Суйге. Речкой-то назвать смешно, метров пять
шириной, спьяну на мотоцикле в некоторых местах форсировать можно, как два
пальца обоссать. Но зато на омуте не фиг дергаться - что Байкал. Ну да
ладно. Трагедия ведь. За просто так, в 23 года, не пойдешь со смертью
трахаться. Чего там у него случилось - сам не знаю. Из города приехал - пил,
все песни какие-то на гитаре играл. Парень - то душевный, попиздеть мастак,
да и руки вроде не из жопы растут. Только с перепою, видно, крыша двинулась.
Солнце, огромной перезревшей брусничиной, торчало на макушках елей, ветерок
прохладный, речка журчит. По бревнышку на ту сторону перебрался и - в тайгу.
Далеко не пошел. Метров семьсот, а дальше - на хуй нужно, все одно ведь
собаки сегодня - завтра отыщут - выть начнут. Покруче любой милиции.
Зашел в пихтач, под ногами чавкает болотце, а хули? Выбрал место
посуше, уселся на валежину, курнул, повздыхал о чем - то, плюнул в мох.
Пора. Патрон из кармана выудил, лизнул капсуль (зачем-хер знает),зарядил
ружье. Калошу пульнул с правой ноги вверх - она бумерангом по веткам
зашелестела и плюхнулась где-то тут-же. Грудиной, левой стороной, на дуло
навалился, большим пальцем ноги курок поймал и что-то захолонуло внутри.
Страшно стало. Чегож страшного? Чуть помешкай - и уже не сможешь себя убить.
А хуй с ним! Даванул ногой. Хлесь! Звук такой, будто малыша по голой жопе со
всего маху - ладошкой. Ну, в общем, пиздец - осечка вышла. А второй раз
стреляться только мусульманин в ущелье окруженном станет.
Слезы, как со сто любовниц, глотку сдавили. Плачь, Леха. Упал он мордой
в мох и захрипел, зубами вцепился в зеленую шкуру. Не, бля буду, человек не
из костей сделан, а из чугуниги: сломались бы кости, если их так
выворачивать.
Зазвенело все вокруг, как на елке в детсаду, когда детишки с
колокольчиками, как черти вокруг елки носяться. Леха чувствует - кто-то
рядом прошел, еще, еще и еще. Рожу изо мха вырвал и видит - женщина спиной к
нему в лес уходит и за ней трое пацанят, босые, в длинных, до колен,
рубахах, как встарь ходили. Последний, Лет трех, обернулся, рот до ушей,
орет : "Папка!". У Лехи крыша вообще съехала, он ему в ответ: "Валик!"(так
он сына хотел назвать, если сын будет). Пацаненок к нему подбежал и говорит