"Норман Мейлер. Нагие и мертвые (Роман про войну)" - читать интересную книгу автора

рыжеватым отливом волосами. Однако при более внимательном взгляде вокруг
глаз у Брауна можно было заметить морщинки, а на подбородке несколько
тропических язв. В общем ему можно было дать лет двадцать восемь.
- Да, обнаружить такую подлость, когда вернешься домой, это черт знает
что, - согласился Стэнли.
Сержант Браун закивал головой. Лицо его ожесточилось.
- А ты на что надеешься? Думаешь, тебя будут встречать как героя? Вот
увидишь, приедешь, а люди посмотрят на тебя и скажут:
"Артур Стэнли, долго же тебя здесь не было". А ты скажешь: "Да".
А они скажут: "Тут без тебя такие дела были, но, надо полагать, теперь
все наладится. Хорошо, что ты ничего не знал".
Стэнли засмеялся.
- Я, конечно, ничего особенного еще не испытал, - сказал он, - - по я
уверен, что эти несчастные штатские не имеют никакого представления о том,
как нам здесь достается.
- Ну что ты, конечно, не имеют ни малейшего представления, - подтвердил
Браун. - А сам ты напрасно скромничаешь, в бою у Моутэми тебе тоже
пришлось понюхать пороху... Знаешь, как подумаю о своей жене, о том, что
она крутит где-нибудь и, может быть, как раз вот в эту минуту, когда я
лежу здесь и знаю, что нам предстоит завтра бой... как подумаю, то просто
зла не хватает, хочется рвать и метать. - Браун нервно хрустнул пальцами и
крепко сжал стальные трубки в бортах подвесной койки. - Я не хочу сказать,
что завтра нам уж очень достанется, хотя поработать, конечно, придется как
следует, но от работы еще никто не умирал, - подбодрил он своего
собеседника и звучно шмыгнул носом. - Если завтра утром ко мне подойдет
генерал Каммиыгс и скажет: "Браун, я назначаю вас на разгрузочные работы
до конца операции", что ты думаешь, я буду возражать? Черта с два! Я
понюхал пороху столько, что хватило бы на десять человек. Завтрашняя
высадка и разгрузка катеров и барж не идет ни в какое сравнение с тем, что
было на Моутэми. Там я был уверен, что не останусь живым, и до сих пор не
пойму, как уцелел.
- Расскажи об этом, - попросил Стэнли и осторожно согнул ноги в
коленях, стараясь не задеть висевшую над ним на расстоянии одного фута
койку соседа на следующем ярусе. С тех пор как Стэнли назначили в
разведывательный взвод, он слышал эту историю десяток раз, но знал, что
Браун любит рассказывать об этом эпизоде.
- С самого начала, как только наш взвод назначили во вторую роту для
переправы в этих резиновых лодках, я сразу понял, что нам несдобровать. Но
что поделаешь, приказ есть приказ.
Браун стал с увлечением рассказывать о том, как за несколько часов до
рассвета они пересели с эсминца в резиновые лодки и направились к берегу,
но встретились с отливным течением, и их заметили японцы.
- Когда нас начала обстреливать японская зенитная батарея, - продолжал
он, - я от страха чуть не наложил в штаны. Не осталось ни одной лодки, в
которую не угодил бы японский снаряд, и все они начали тонуть. На лодке,
которая шла рядом с нашей, был командир роты по фамилии, кажется,
Биллингс. Этот сопляк так перетрухнул! Он попытался выстрелить сигнальную
ракету, чтобы подозвать на помощь эсминец, но руки у него так дрожали, что
он не смог удержать ракетницу. Тут на их лодке поднимается Крофт и
говорит: "Эй ты, трусливая собака, дай сюда ракетницу!" Биллингс отдал, и