"Норман Мейлер. Евангелие от Сына Божия" - читать интересную книгу автора

9

Мое ремесло приносило душе покой. Но редок покой, ничем не нарушаемый и
не омраченный. Еще когда Иосиф доживал последние дни, я стал мечтать о
Большом иерусалимском храме. Вдруг мне не поздно выучиться работать по
золоту и серебру? Я смог бы изготовить для Храма священный алтарь. В то же
время мысли эти меня немало смущали, так как горло от них перехватывала
душная алчность. И я засомневался: стоит ли простому плотнику работать с
золотом?.. Но все-таки я был готов. Только не знал к чему. Порой казалось,
что внутри у меня заключен еще один, неведомый мне человек,
Иосиф умер, и я оплакивал его смерть. Но душа моя пребывала в смятении:
в памяти всплыл секрет, который Иосиф поведал мне когда-то. Я вспомнил, что
истинный отец мой - Господь, но не мог постигнуть, в чем и как это
выразится. Он был по-прежнему далек. Временами мне мерещилось, что Он
вот-вот появится, - но Его не было. Я жаждал новой мудрости.
Тогда-то я и решил совершить паломничество к пророку и праведнику по
имени Иоанн Креститель. Признаюсь, я был знаком с ним еще до встречи, и это
не преувеличение, а истинная правда, поскольку он приходился мне троюродным
братом. Моя мать вспоминала Иоанна часто и - наперекор всеобщему о нем
мнению - одобрительно. Порицали же его фарисеи. Вообще-то назаретские
фарисеи были правоверными евреями, хотя, разумеется, уступали в набожности
нам, ессеям. Однако толстобрюхие фарисеи принадлежали по большей части к
купеческому сословию и любили не только поесть. Многие их помыслы и деяния
были нечисты. Эти-то погрязшие в грехе люди и позволяли себе отзываться об
Иоанне как о дикаре, Я же ощущал близость к брату. Незнакомый, он казался
мне родным. Объединяла нас и тайна нашего зачатия.
Захария, отец Иоанна, был ессейским священником, а мать - той самой
Елисаветой, которую моя мать навещала, когда носила меня. Отличавшаяся
крайним благочестием Елисавета была тонка и суха, как былинка. Худ был и
Захария, поскольку оба считали, что тело - святилище Господне и лишь из
чистого тела можно возносить молитвы, борясь с силами зла.
Так, соблюдая чистоту, они и остались бездетными. И жили вполне
счастливо. Но настал день, когда Елисавета пожалела о бесплодности своего
чрева. Однажды она даже обратилась к Богу с просьбой даровать ей дитя. И
Господь внял молитве.
В то утро Захария стоял один у алтаря и исполнял священнические обряды,
и вдруг к нему слетел ангел (кстати, тот самый архангел Гавриил, что через
шесть месяцев явится моей матери).
Ангел промолвил:
- Не бойся, Захария. Я принес добрую весть. Елисавета родит сына.
Но Захарии стало не по себе. Прежде ангелы ему никогда не являлись. И
он сказал:
- Я уже стар. И жена моя стара. Кто ты таков?
Тут Гавриил рассердился:
- Раз не веришь мне, останешься не мым, пока Елисавета не разродится.
И когда Захария вышел из синагоги, он не мог произнести ни слова. Лишь
хрип да мычание доносились из его рта.
Он вернулся домой и смирился со своей немотой. Вскоре, однако, ему
пришлось дивиться новому чуду. Ибо, потеряв речь, он вновь обрел мужскую
силу. Плоть его поднялась, даровала Елисавете семя, и она зачала.