"Иван Михайлович Майский. Испанские тетради " - читать интересную книгу автора

армии", "Военное положение в Марокко", "Полагают, что Сеута захвачена",
"Мятежники бомбардируют с воздуха", "Военные суда спешно подвозят войска".
В голове невольно пронеслось: "Вот тебе и заверения Альвареса дель
Вайо!"
А на следующий день, 20 июля, в английской печати появились еще более
тревожные вести из Испании. Консервативный "Таймс" вышел с такими шапками:
"Гражданская война в Испании", "Монархический мятеж", "Мятежники захватили
Марокко", "Тяжелые бои". И тут же сообщалось:

"Чисто республиканский режим в Испании, установленный в
результате победы левых на общих выборах в феврале, борется за
жизнь против широко разветвленного военного мятежа, открыто
именующего себя монархическим. Исход борьбы еще неизвестен".

Одновременно с "Таймс" лейбористский "Дейли геральд" в редакционной
статье писал:

"Испания полускрыта за дымовой завесой гражданской войны.
И пока эта завеса не рассеется, окружающий мир не узнает полной
истины о том, что произошло и что происходит. Однако уже сейчас
видно, что республика переживает решающие дни и что от исхода
этих трагических дней зависит все будущее страны. Характер и
цели мятежа совершенно ясны: это тщательно подготовленная и
заранее спланированная попытка ниспровергнуть конституцию и
установить беспощадную военную диктатуру".

Итак, опасения, высказанные мною в разговоре с Альваресом дель Вайо, к
сожалению, оказались вполне основательными. Однако на первых порах события в
Испании никак не отразились на моей работе и моей жизни. Я оставался как бы
в стороне.
В прошлом у меня никогда не проявлялось особенного интереса к Испании.
По совести сказать, я и не очень много знал о ней. Картины Веласкеса и Гойи,
образы Колумба и Кортеса, костры инквизиции, "Дон-Кихот" Сервантеса, романы
Бласко Ибаньеса - вот, в сущности, и все, что мне обычно приходило в голову
при слове "Испания". И это не было случайностью. На протяжении многовековой
истории пути России и Испании нигде не скрещивались. Эти две страны никогда
не приходили в дружеские или враждебные контакты. Они следовали разными
дорогами, разделенные громадными по тем временам географическими
пространствами и не связанные никакими нитями политического, экономического
или духовного взаимодействия. Даже в наполеоновскую эпоху, когда Россия и
Испания делали, по существу, одно и то же дело, ведя упорную борьбу против
всеевропейского засилья Бонапарта, между ними было мало общего. Правда, в
1808 году, в самом начале борьбы испанского народа против французского
нашествия, Севильская хунта обратилась к русскому императору Александру I с
просьбой о помощи, но последний остался глух к этому. Правда, четыре года
спустя, в июле 1812 года, после разрыва между Александром и Наполеоном,
Россия и Испания заключили договор о военном союзе, но его воздействие на
последующее развитие событий было очень незначительным. Правда, революция
1820-1823 годов в Испании имела большое влияние на движение декабристов, но
трагический конец этого движения тоже сыграл свою роль: в России постепенно