"Иван Михайлович Майский. Кто помогал Гитлеру (Из воспоминаний советского посла) " - читать интересную книгу автора

промышленности был заложен, но плодов героических усилий, которых это
стоило, приходилось ожидать в будущем. Колхозный строй только что родился,
но борьба против него со стороны кулачества еще не прекратилась. Страна
испытывала продовольственные трудности. Товаров широкого потребления было
недостаточно За пределами СССР свирепствовал жестокий экономический кризис
(знаменитый кризис 1929-1933 гг.). Мировые цены на сырье и пищевые продукты,
экспортом которых главным образом мы в те годы оплачивали ввозимые из-за
границы машины, страшно пали. Валютных поступлений было мало Советская
золотопромышленность еще проходила первые этапы своего возрождения после
разрухи, вызванной гражданской войной и интервенцией, а также хозяйничаньем
концессионеров из "Лена Голдфилдс" в 20-х годах. В результате аккуратно
выдерживать оплату импортируемого из-за рубежа оборудования для
промышленности было чрезвычайно трудно. Помню, зимой 1932/33 года, когда я
уже работал в Лондоне, бывали просто критические моменты.
Однако Советское правительство всегда платило день в день, час в час.
Мы очень ценили установившуюся на мировом рынке репутацию СССР как
безупречного плательщика по своим обязательствам и не жалели усилий для
сохранения такой репутации. Все это, естественно, побуждало Советское
правительство избегать каких-либо внешнеполитических осложнений, которые
могли бы создавать трудности для нашей торговли и вызывать необходимость
непредвиденных расходов.
Это была не только благородная, но и чрезвычайно умная политика, однако
выдерживать ее в те годы было, ох, как нелегко.
Теперь о Германии В конце 1932 года Веймарская республика явно
находилась в состоянии полного распада. Нацисты быстро шли в гору и
завоевывали одну позицию за другой. Раскол в рядах пролетариата был глубок,
и социал-демократы упорно отказывались от совместных действий с коммунистами
против фашизма. В такой обстановке приход к власти Гитлера становился весьма
вероятным, а, если это случилось бы, какой эффект данный факт оказал бы на
всю европейскую ситуацию? Как отразился бы он в особенности на
германо-советских отношениях? Ничего хорошего тут ждать, конечно, не
приходилось.
Перед отъездом в Лондон я имел большой разговор с тогдашним наркомом
иностранных дел М.М. Литвиновым, при котором он дал мне общие директивы
касательно предстоявшей мне работы в Англии.
- Вы понимаете, конечно, - пояснил Максим Максимович, - что это не мои
личные директивы, а директивы более высоких органов.
Я очень хорошо запомнил тот разговор и считаю нелишним воспроизвести
здесь его важнейшие части.
Советская внешняя политика, - говорил М.М. Литвинов, - есть политика
мира. Это вытекает из наших принципов, из самых основ Советского
государства. Базис нашей внешней политики никогда не изменяется, однако при
практическом осуществлении этой политики приходится считаться с конкретной
международной обстановкой. До сих пор наилучшие отношения у нас были с
Германией, и в своих действиях мы старались, насколько возможно,
поддерживать единый фронт с Германией или во всяком случае принимать во
внимание ее позицию и интересы. Но Германия, с которой мы имели дело, была
веймарской Германией. Сейчас она явно находится при последнем издыхании. На
этот счет не следует делать себе никаких иллюзий. Не сегодня-завтра к власти
придет Гитлер, и ситуация сразу изменится. Германия из нашего "друга"