"Борис Майнаев. Над пропастью любви " - читать интересную книгу автора

я упал перед высокой и стройной незнакомкой, мгновенно поразившей меня до
черноты в глазах, на колени и предложил сердце и руку, я поклялся, что из ее
глаз не упадет ни капли.
- Насть...
- Прости, это не ты, это я от счастья, что ты жив и пришел в себя.
Я прижал ее к себе:
- Насть?..
Ты почти две недели был в сумеречном состоянии. После операции было
что-то с кровью, потом воспаление легких. Я... Я уже четвертый раз
рассказываю тебе, где ты.. А ты, ты... Снова и снова... Ты тут даже стихи
читал, помнишь: "... Когда на смерть идут, поют, а перед этим можно
плакать..." и пел : "... Очарована, заколдована, в поле с ветром когда-то
обвенчана...", а когда ты дошел до " На братских могилах не ставят
крестов...". - Она поднялась и взглянула в мои глаза.
Сердце споткнулось и замерло.
- Что, по самые колени?
Ее тонкая шея неожиданно вспухла множеством канатиков, а подбородок
нырнул в ложбинку грудей.
- Выше.
Узкие ладони обхватили мои шеки и сквозь аромат сирени пробился смрад
страха:
- Главное, что мы живы! - Я первый раз слышал, как она скрипит
зубами.-Мы все живы! - Это звучало как заклятье,- ты всю жизнь носил меня на
руках... Теперь... Я люблю тебя и, наверное, умерла бы, если бы ты или
Ленка. Мы живы! Слышишь?!
Я медленно выдохнул воздух и заставил сердце заняться своим делом.
Потом обнял худенькие плечи жены и, правой рукой отодвинув ее в сторону,
левой тронул свои ноги. Вот, оказывается для чего были нужны эти ленты. Они
удерживали обрубки моих бедер от движения.
- Насть?!..
- Ты, мать твою,- я, впервые услышав из ее уст мат, от удивления чуть
не открыл рот,- не футболист. Профессор сказал, что протезы сделают через
пару месяцев - надо чтобы ноги поджили и ты выздоровел. Голова, руки и глаза
целы. Ты писатель и журналист, говоришь и пишешь на трех языках. Захочешь,
снова сядешь за руль своей машины и пожалуйста - вся Европа в твоем
распоряжении.
Невиданная тяжесть опустилась на грудь. Воздух стал походить на горячее
желе. Лицо жены расплылось в серое пятно. Потолок качнулся, почернел и я
увидел стоявшую передо мной дочь.
- Ленка?!
Потолок снова побелел и остановился. Только сейчас я увидел испуганные
глаза жены и почувствовал ее дрожащие пальцы, сующие что-то мне в рот.
- Ленка?!
Ее глаза полыхали ненавистью
- Доченька?... Ты что?!..
Она шагнула вперед и, глядя мне прямо в зрачки, что-то рванула со своей
щеки. Лента пластыря телесного цвета отлетела в сторону и я увидел красный
шрам, перечеркивавший ее левую щеку от рта до виска. Он был покрыт синими
оспинами еще неснятых швов.
- Саша только что оставил меня,- прогрохотало что-то,- " С детства не