"Борис Майнаев. Над пропастью любви " - читать интересную книгу автора

- Ты где была?! - Прошептал он, холодея.
Она громко икнула, потом, зажав руками рот, кинулась к туалету.
Он опустил голову к журналу и снова ничего не увидел. Из-за тонкой
стены донесся рвотный стон. Ноги сами подняли его и понесли на кухню. Там он
наполнил стакан теплой водой из термоса и вошел в туалет. Она, упираясь
обеими руками в унитаз, так низко опустила голову, что ее тонкие белокурые
волосы плавали в лужице воды, копившейся в фаянсовом углублении. Рвотный
позыв согнул ее тело и он чуть не вскрикнул - на ней не было трусиков.
Сердце, вдруг увеличившееся до размеров грудной клетки, забилось о его
ребра. Он хотел что-то сказать, но судорога сжала мышцы лица и гортани.
- Я умираю,- прошептала она и подняла голову.
Он увидел ее голубые глаза, в которых плескалась черная боль, и
протянул ей стакан. Ее тонкая, полупрозрачная рука потянулась к нему и
только тогда он понял, что стакан пуст. Где-то в отдаленном уголке головы
шевельнулось удивление: " он же был только что полным?.. "
- Я умираю,- снова повторила она.
И он опустился перед ней на колени. Потом осторожно раздел ее, взял на
руки и, включив горячую воду, шагнул с ней под душ. Он мыл ее прохладное
тело, как мыл бы своего ребенка. Он шептал ей какие-то слова, как шептал бы
их над детской колыбелью. Он целовал ее опухшие губы и пил ее горькие
слезы...
Что-то сверкнуло. Он поднял голову и увидел, что стоит в ванной комнате
и держит в руках несессер. Он задумчиво достал из вощенного пакетика три
последних лезвия и, положив назад новые, оставил для себя то, которым брился
перед первым посещение посольства ФРГ. Потом он аккуратно закрыл потертый
кожаный чехол своего дорожного несессера и положил его на место...
- Ты дурак и простофиля,- в его ушах зазвучал ее голос, звеневший от
ярости и презрения,- ты думаешь тогда, когда ты кинулся меня спасать от
изнасилования, ты меня спас? Херушки. Я сама им дала. Всем пятерым
мальчишкам своего двора, а кричать стала, когда они решили пройтись по
второму разу и кто-то въехал мне в зад. А ты, ты как был дураком, так им и
остался. Ты там, у беседки, после чье-то оплеухи, валялся без сознания и они
бы отбарабанили меня еще раз, потому что мы все были пьяны, но на мой крик
прибежал не только ты, но и этот носатый сосед из тридцать второй квартиры.
Помнишь, он отливал тебя водой? - Она повернулась к нему и, чему-то
усмехнувшись, накинула на плечо ремень от сумки, с которой уходила из их
дома, уходила от него,- это потом моя старшая сестра придумала эту историю с
попыткой изнасилования. Мать взяла деньги с их родителей, а я вдруг решила
выйти за тебя замуж. А что - богатый еврей, отличник, без пяти минут студент
и к тому же джентельмен, книжный герой. Я, на что была глупышкой, а сразу
поняла, что ты дур-р-р-ак.
Она шагнула к порогу. Медленно, с противным скрежетом, проползло по
пазам дверное полотно и сухо выстрелил стальной язычок замка...
Он уселся на краешек ванны и пустил горячую воду. Некоторое время он
бесмыссленно смотрел на плотную струю, с шумом рвущуюся из крана, потом
осторожно уменьшил ее наполовину.
Прежде чем его допустили к экзаменам на подтверждение медицинского
диплома, он, как того требовали законы Германии, восемнадцать месяцев
отработал в клинике местного мединститута. Шеф отделения, профессор, хвалил
его, отмечал на пятничных собраниях коллектива, но потом, когда он получил