"Эд Макбейн. Крах игрушечной страны ("Мэттью Хоуп" #12) " - читать интересную книгу автора

"Да выйдешь ты когда-нибудь?" - подумал Уоррен.
Обычно он ездил на стареньком, видавшем виды сером "форде", который
прекрасно подходил любому представителю его профессии, не желающему
оповещать всех жителей штата Флорида о своих планах и намерениях. Но
проблема заключалась в том, что она отлично знала этот "форд". Он столько
раз возил ее на этой машине, что сбился со счета.
Потому припарковывать машину перед ее домом было бы в высшей степени
неразумно. Если в потрепанном сером "форде" сидит чернокожий мужчина, то кто
же это может быть, если не старина Уоррен Чамберс?
Поэтому сегодня Уоррен приехал не на "форде", а на взятой напрокат
красной "субару" с помятым левым крылом, да и припарковал он ее на углу, в
тени огромного баньянового дерева, ронявшего свои листья на капот с той же
непосредственностью, с какой голубь роняет помет. Отсюда Уоррен мог
наблюдать за воротами гаража, расположенного под ее домом.
Он тоже хорошо знал ее машину. Он узнает ее в ту же секунду, как она
выедет. Если, конечно, она вообще выедет.
Над ухом у Уоррена принялась жужжать муха.
Вот и посиди тут с открытым окном.
Черт бы побрал Флориду и всю здешнюю мошкару!
Нужно следить за выходом. С этой стороны стоянки на цементе нарисована
большая белая стрела, указывающая внутрь. А с другой стороны - такая же
стрела, но указывающая наружу. "Ну выходи же, - подумал Уоррен. - Стрела
указывает тебе путь, так воспользуйся этим указателем".
Он посмотрел на часы.
Девять часов тридцать семь минут.
"Время-то как летит", - подумал Уоррен.

Элайна Камминс - или Лэйни, как она предпочитала себя называть, - была
высокой и стройной тридцатитрехлетней женщиной. Ей была присуща та
элегантная небрежность, которую обычно приписывают уроженкам Флориды, но на
самом деле Элайна переехала сюда из Алабамы всего лишь пять лет назад и до
сих пор говорила с заметным южным акцентом. Сегодня утром она была одета в
длинную плиссированную шелковую юбку и пуловер из хлопчатобумажной пряжи.
Никаких чулков - длинные загорелые ноги и легкие туфли на низком каблуке и с
плетеным ажурным носком. На правой руке - единственное золотое кольцо, то же
самое, которое было на ней, когда Элайна впервые пришла ко мне в контору.
Элайна тогда назвала его викторианским кольцом-печаткой. Оно было сделано в
виде сердечка и украшено мелкими цветочками. Золото кольца и
золотисто-пшеничный тон одежды прекрасно гармонировали со светло-русыми
волосами Элайны, забранными в хвост и перевязанными зеленой лентой под цвет
ее глаз. Эти зеленые глаза были обеспокоенными и внимательными. И еще они
слегка косили. Это вовсе не портило Элайну, и я упомянул об этом лишь затем,
чтобы в точности передать все подробности.
Человека, о котором англичанин скажет, что тот косит, в Америке назовут
косым или косоглазым. Хотя иногда в Америке могут назвать косым человека,
который вовсе не косит, а просто смотрит на вас, полуприкрыв глаза - ну,
например, щурится от солнца. Забавный, однако, язык у этих колонистов, а?
Лэйни нельзя было назвать косоглазой. То есть ее глаза не смотрели в
переносицу. Но все-таки она косила - когда ее левый глаз смотрел прямо на