"Алекс Макдуф. Корона мира ("Конан: Ключи Океана" #2) " - читать интересную книгу автора

что разобрать его было затруднительно. Лицо у пришельца было худое, узкое,
как сабля, желтоватое, с острыми, будто выполненными резцом каменотеса
чертами и тонкими бескровными губами. Маленький прямой рот и приподнятый
узкий подбородок придавали лицу выражение надменности. Темные холодные глаза
имели явно удлиненный, но не узкий, как у гирканцев, а скорее миндалевидный
разрез. Брови были тонки, виски немного вдавлены, лоб высок. Черные и прямые
жесткие смоляные волосы едва не достигали плеч. Длинные, тонкие и ловкие
пальцы его были унизаны сверкающими перстнями. Обут он был в мягкие кожаные
сандалии.
Пришедший, не произнеся ни слова, следуя жесту Табареша, воззрился на
плывущий впереди саэты ял, его экипаж и в особенности на Касталиуса.
Мгновение длился поединок взглядов, а затем сухие губы демона сложились
в недобрую высокомерную усмешку, а глаза вспыхнули льдистым блеском.
"Стигиец! - подумал Тэн И. - Вот уж воистину меткое прозвище!"
О стигийских магах все были наслышаны премного, некоторые их зрели
воочию, кто-то сподобился повстречаться с ними близко, а вот король Конан и,
следственно, многие из его ближайшего окружения посвятили общению с ними
значительную часть своей жизни.
Немудрено, что матросы "Аспида", хоть и попривыкли, наверно, к магии
капитана, держались от него во время колдовства подальше, а свое отношение к
таинственному и, судя по количеству украшений, злобному и жадному Стигийцу
перенесли на всех прочих призраков, не исключая Бейдиганда Справедливого. Не
радовались и сидевшие в яле.
Только Касталиус то ли не вполне понимал всю серьезность положения, то
ли так уверился в силе духовных песнопений, что и стигийский демон казался
ему теперь нипочем.
Но, как оказалось, жрец прекрасно все осознавал и был куда внимательнее
главного королевского поверенного и лучшего королевского слуги вместе
взятых.
Резкий и насмешливый металлический голос Стигийца распорол зловещую
тишину, как острый обсидиановый нож разрезает гнилую холстину:
- Это не духи, Табареш! Это даже не Бейдиганд Справедливый! Это обычные
люди. Ты можешь раздавить их челн, как ореховую скорлупу.
- Они в мгновение ока развеяли по ветру один мой харас, хотя я возился
с ним сутки напролет! - прорычал в ответ Табареш. - Или каждый тупой купец
может теперь делать так?!
- Нет, - отвечал Стигиец. - Пусть жрец и сумел сделать прежде ему
недоступное, но твоему кораблю из крепкого живого дерева и холодного железа
он не страшен. Иди же вперед и убей, а я помогу тебе! У жреца - того, что
стоит с посохом, - красивый серебряный змей на толстой цепи. И я чувствую
запах золота!
- Фасулос! - взревел, оборотясь к корме, Табареш. - Держи взятый курс!
А вы, бездельники и трусы, несите абордажные крюки! Мы выловим вашего
Бейдиганда из его челна, как сонную рыбу из бочки! Все призраки океана будут
падать ниц при встрече со мной!
И Табареш уставился на беглецов взглядом не менее жадным, чем взирал на
них безумный демон. Саэта на полных парусах настигала ял, но Хорса продолжал
работать веслами по-прежнему плавно и размеренно, словно еще надеялся на
что-то.
- Месьор Касталиус, - обратился к жрецу Тэн И. - Не соблаговолите ли вы