"Алекс Макдуф. Корона мира ("Конан: Ключи Океана" #2) " - читать интересную книгу автора

зачем оказался в море, сказав, что лишь плыл в Мессантию, получив
приглашение от короля аргосского Мило.
Касситериды возникли на горизонте на четвертый день плавания, к
полудню. Ветер дул попутный, и челн быстро шел курсом на северо-запад. Море,
вовсе не похожее на суровые воды у берегов Ванахейма, играло волнами цвета
молодого виноградного вина - еще сизо-зеленоватого, не приобретшего
утонченности и строгости рубина от многолетней выдержки. Воздух уже за
несколько лиг от островов звенел от птичьего гомона. В волнах резвились
дельфины, стремительно неслись на небольшой глубине или прямо по
поверхности, словно скользя, причудливые птицы с длинными крепкими клювами,
использующие крылья как плавники, но не умеющие летать. Они казались жирными
и неуклюжими, но в воде перемещались с ловкостью, не уступающей дельфиньей.
Солнце стояло в зените, играя ярко-желтыми лучами, и ничто не предвещало
событий, ради коих прибыли сюда - случайно или по доброй воле - трое мужчин
на кожаной лодке.
Но сами острова, в противоположность радостному, полному жизни морю,
выглядели сурово, будто древние развалины в зеленом весеннем лесу. По сути,
так оно и было. Касситериды медленно и неуклонно погружались в океан. Волны
размывали песчаные их берега и незаметно подтачивали гранитные скальные
твердыни. От некогда обширного архипелага ныне остался большой низкий
остров, являвший собой гряду холмов, заросших темным сосняком, и мелкое
озеро, этими холмами окруженное. Собственно, озеро и занимало большую часть
поверхности острова, а холмы служили ему лишь обрамлением.
Кроме этого острова рядом располагались шесть гораздо более мелких
островков, также являвших собой лесистые холмы и дюны, и целая россыпь скал
и рифов, поднимающихся над поверхностью с обширной рыбной банки, еще не
ушедшей глубоко в пучину.
Это хорошо, что ветер попутный, - рассуждал Ойсин, снова восседавший на
корме, время от времени поправляя руль загорелой рукой, перевитой тугими
веревками мускулов и окольцованной серебряным браслетом старинной работы. -
Успеем войти в протоку, что отделяет озеро от океана. Когда настанет отлив,
да еще такой, как сегодня, берег обнажится, а тащить лодку через перешеек у
меня большой охоты нет.
А краген? Он как проникнет в озеро? - Ллейр спрашивал специально, чтобы
Ойсин говорил дальше. И он, и Конан уже знали все возможные подробности
предстоящего им, но таковы были обычаи: рассказчику надлежало время от
времени задавать вопросы, чтобы он вел свое повествование от вехи к вехе.
Все прекрасно знали, что последует дальше, но слушали с удовольствием. В
устах хорошего рассказчика старое предание всегда звучало свежо.
Он проникнет в озеро сухим путем, ибо способен ползти по суше,
перебирая своими клешнями и щупальцами, Все живое, что есть на острове, в
это время прячется и затихает, хотя на земле он вовсе не быстр и не способен
вести охоту. Но черной волей своей угнетает всякую тварь и вселяет
беспричинное беспокойство и уныние во всякое сердце.
- И в сердце человека? - не унимался Ллейр.
- Как и всякого живого существа, - важно подтвердил Ойсин. - И немалой
стойкостью воли должен обладать человек, который посмеет выйти на поединок с
чудовищем, ибо поддаться его чарам значит потерпеть поражение, еще не
приступив к схватке.
- А как же одолеть чудовище? Ведь силою он много превосходит величайших