"Наталья Макеева. Идеальная яма" - читать интересную книгу автора

показалось, что он наконец приземлился на дно идеальной ямы...
Х поднимался по ступенькам, чувствуя, как каждое его движение заполняет
пространство предметов точно так же, как прыгуны заполняют яму. Как тело
оказывается в ровной ячейке пропахшего нечистотами лифта и запах куда-то
исчезает, или просто Х перестает его ощущать. И каждое движение, пусть
самое неосознанное на самом деле неслучайно и каждое поползновение любого
живого существа неслучайно. Все твари подчинены единому закону,
повелевающему заполнять пустоту, искоренять несовершенство, нелепость,
приближать тот благословенный день, когда взору людей и зверей откроется
идеальная яма.

II

"Папа, ты сегодня прыгал в яму ? ", - спросил рядового Х его сын, очарова-
тельное десятилетнее создание.
"Да, как водится."
"А зачем это надо?"
"Как зачем ?! Это очень нужно, уверяю тебя. И ты, когда станешь взрослым,
будешь прыгать. Если, конечно, ты не бестолковый сопляк."
"Да ну эту твою яму..."
Жена с тревогой взглянула на рядового Х, но он промолчал и она поняла его
- что ж поделаешь, ребенок слишком мал, что бы понимать такие вещи, всему
свое время.
За окном неслись машины, четыре потока текли рекой, в холодном тумане
темные пятна казались аморфными, они то приближались друг к другу, то
удалялись, то исчезали, сворачивая в грязные переулки. Река жила, но плоть
ее не была совершенна, она то и дело дергалась, между машинами виднелись
щели, которые никто не стремился заполнить... Х засыпал, прислонившись к
горячей батарее, ребра которой впивались в спину, но он спал, видел
идеальную яму, прекрасно зная, что спит и при этом мучительно хотел заснуть
и ничего не видеть. Он хотел закрыть глаза, закрывал, но ничего не
менялось; он сверлил взглядом черноту, идеальную черноту, и это длилось
бесконечно долго.
Рядовой Х сам не понял, как оказался в постели, как рядом оказалась его жена.
И он снова пытался побороть несовершенство мира, заполнить пустоту. Это
было больше похоже на мистический ритуал, чем на занятие любовью. Х слышал
голоса и не мог понять, звучат ли они внутри его или это жена что-то ему
говорит, но не может докричаться до его разума, погребенного на дне
идеальной ямы. Словно они жили не в крошечной квартире, одной из многих в
огромном доме, где все знают и не перестают обсуждать друг друга. Словно
они - два бесконечно одиноких существа, в последний раз сплетающихся в
танце отчаянья, перед тем, как навсегда расстаться и забыть, что же такое
эта жизнь и этот танец.

III

Утром Х встал как всегда еще до того момента, когда сиротское светило
появляется где-то за густой толщей грязных облаков. Вода еще не успела
прогреться и он наскоро умылся ледяной, почему-то казавшейся вязкой
жидкостью, нехотя вытекающей из крана. Сделал несколько бутербродов - в