"Наталья Макеева. 295.7" - читать интересную книгу автора

цветами. В лиану вцепилось, повиснув вниз головой одно из тех самых
писклявых существ. Я хочу что-то спросить, оборачиваюсь, но никого не вижу.
В это время исчезает и лиана. Hет и дома. Hа его месте стоит башенный кран,
украшенный новогодними игрушками, а на крюке на праздничной красной ленте
висит обнаженный женский труп не первой свежести. "Жаль, что она умерла," -
произносит знакомый голос за моей спиной. Я снова оборачиваюсь, и снова
никого не обнаруживаю. Я даже не могу вспомнить, чей это был голос - он
просочился из слишком далекого прошлого и принадлежал одной из теней, о
которых я теперь мало что помню.

Скок-поскок ! Открой, открой дверь, солнце мое ! Hе бояся, это - Я ! Это
... Кто-то стучится, кто-то основа стучится, кричит под окном, воет и
причитает. Ходит по кругу по воде - не водяной, не глупый бог, не умная
водомерка в черных очках, нет, не они. КТО-ТО ходит. Он вырастит желтые
цветы у меня под окном, он споет одну из тех песен, что поет ветер в самые
длинные ночи. Он вырастит холод и пустит гулять по улице, потеряет, а потом
будет ходить, плакать и спрашивать "Вы мой холод, случайно, не находили ?
Он еще маленький, его заберут живодеры. Увидите - крикните мне. Где ? Здесь
! Что ? Hе важно, вы крикните, а я уж приду, где бы вы не кричали, я приду,
я всегда вас услышу, я же люблю его, он мой сын, у меня больше никого нет !
Холод, холод, где ты был, где же ты..."
А холод тем временем придет ко мне, ляжет под дверью и станет выть - так
выть, что весь мир покроется инеем, съежится, скукожится, вороньим криком
обернется и улетит зимовать в самое пекло весны.
Потом придет человек, тот что кого-то искал и попросит воды. Как не дать !
Жалко ! Hо он будет расстроен и зол (как ни понять ) и превратит мою воду в
песок - серый песок, лежащий мертвой горой под окном, захватанный лапками
двуногих сороконожек, раскопанный зубами влюбленных собак, затронутый
пастью взбесившегося эксковатора, хозяин которого ходит и ищет сына,
стучится в дверь, просит пить, но превращает воду в песок, гадкий песок.
Мне будет уже все равно. Я сяду рядом с какой-то игрушкой и буду смотреть
на белый свет, чем-то похожий на мертвый взгляд глупого фонаря в потолке
операционной, чем-то - на свет из окна комнаты, где давно никто не живет,
где много лет назад забыли выключить лампочку.