"Наталья Макеева. Перебирая картинки" - читать интересную книгу автора

нелепое, непонятное, а вокруг этого вывернутого человеческого стебля носилась
взбесившаяся тварь, не давая подойти узнать - что же это такое и почему оно
так и не полетело. Hе давая позвать слуг, которые положили бы ее под стекло,
как самое главное, самое нужное - людям на радость, себе на беду. ]

Возмездье. Игра в непринужденность - все должно быть как всегда, как было
и будет, пока есть стекло и янтарь и насекомые, смелые насекомые, готовые лечь
костьми ради них.

****

Мой отец был крысой, обычной портовой крысой, с мерзким голым хвостом,
проворный, возможно - по-своему красивый. Я люблю крыс, но только тех, что
бегают на четырех лапах. Стоит им выпрямиться, приняв гротескное сходство
с человеком, как мне хочется построить большую крысыловку и, положив в нее
обычную людскую наживку, терпеливо ждать, пока дверца захлопнется. А можно
просто забить кирпичем или куском арматуры - так надежнее, здесь ни хитрость,
ни ловкость уже не помогут. Главное не забыть убрать, пока не начало
разлагаться.

[ десять негритят пошли купаться в море. More and more. Nothing but... ]

Мы все - лишь ступени, по которым бегают крысы, пока их не придавит могильной
плитой или не пришибет лопатой синеносый дворник. Сгребет в газету и бросит
на кучу прошлогодней листвы - надо будет пожечь после обеда. Эх ! Гори, гори
ясно, что уж там - гори, позволяю.

[ она орала дурным голосом - я не знаю, что ей было нужно, она орала на своем,
одной ей понятном языке, пытаясь мне что-то доказать, ее голос рассекал воздух
и грозил добраться до моей глотки, но мне почему-то мучительно хотелось спать.
не люблю. ]

Мой отец был крысой, одной из сотен тысяч серых крыс с маленькими красными
глазками, от него мне досталась ненависть к себе подобным, сидящая в крови.
Что ж, nothing but hate. Мне это подходит.

[ Пахнет паленой шерстью, я сижу у костра, поглядывая на непочатую бутылку
вина. Ее выпьют охотники, те, кто придет сюда после меня. Я не из тех, кто
крадется во тьме в поисках добычи, мне лучше не видеть их. Да не все ли равно...
Просто мне уже хватит - эта бутылка мне может слишком дорого встать.
Я засыпаю. Когда придут охотники, меня уже здесь не будет. Им не проникнуть
в мой сон, не зайти в эту дверь. Я скажу "welcome" - для тех кто найдет этот
путь, для всех, кто услышит. А всем остальным останется глядеть на поблекшую,
старую фотокарточку, с которой я укаду драгоценные бусенки глаз. ]