"Фиона Макинтош. Кровь и память ("Quickening" #2)" - читать интересную книгу автора

симпатией. Что-то связывало их, вот только что? Однако она постоянно ощущала
эту связь. Вот и сегодня он вспомнился ей в столь странный момент. Финч
как-то раз предположил, что Уил Тирск по-прежнему жив, и временами ей
казалось - нет, она никому не признается в этом, - что так оно и есть.
Что тоже довольно странно, потому что не в ее характере привязываться к
людям. Она всегда относилась к посторонним настороженно, не говоря уже об
уроженцах Моргравии. Но Уил был исключением из правил. Он был скромен и
честен. Он благоговел перед ее отцом, чем тотчас расположил ее к себе. Он
был из тех, кто умеет оказывать уважение людям, даже если это враги. Ее отцу
он тоже нравился и - что еще важнее - вызывал у него доверие. Это было
заметно даже со стороны. Ромен как-то раз сказал ей, будто Уил был
безнадежно влюблен в нее, влюблен с первого взгляда. Тогда это известие
повергло ее в ужас, хотя - если быть до конца честной - и польстило. Было
нечто особенное в Уиле Тирске. И хотя ему не доставало представительности -
над чем она постоянно подшучивала, - держаться с достоинством генерал умел.
А еще... еще было между ними нечто такое, чему она не могла подобрать
названия. Валентине вспомнилось, что он не стеснялся плакать в присутствии
ее и отца, вспомнилось, как она утешала его, когда он рассказал, что потерял
друга и опасается за жизнь сестры. Ее подкупало столь искреннее выражение
чувств.
Наконец Лайрик заговорил. Словно откуда-то издалека она услышала
рассказ о заведении под названием "Запретный плод". Похоже, заведение не
принадлежало к разряду тех, где принято появляться уважающим себя женщинам,
и все-таки она не отказалась бы побывать там лично, увидеть его собственными
глазами. Потому что как можно судить о том, чего сам не видел? Судя по
всему, Ромен был там с женщиной. Валентина понимала, что это значит, однако
восприняла известие спокойно. Вернее, попыталась убедить себя в том, что
купание и массаж - невинные вещи, необходимые для того, чтобы снять
усталость после трудного дня. Увы, купанием и массажем дело не
ограничилось - она видела это по глазам Лайрика.
Ей уже доводилось слышать имя Хилдит. Ненавистное имя. Боже, как она
презирала эту совершенно незнакомую ей женщину. Они никогда не встречались и
наверняка никогда не встретятся. Шлюха, с которой развлекался Ромен.
Она представила себе, как эта женщина смеется его шуткам, как она
обнаженная лежит рядом с ним, ничуть не стыдясь своей наготы. Как его пальцы
прикасаются к ее телу, а его язык, его губы... Воображение рисовало перед
ней самые откровенные сцены, а она все пыталась убедить себя, что Ромен лишь
потому решил провести ночь со шлюхой, что не мог быть с ней, с королевой. С
королевой, которая выдворила его за пределы Бриавеля как своего личного
врага и недруга всего королевства. Не удивительно, что, пытаясь заглушить
сердечную боль, он стал искать утешение в таком месте, как "Запретный плод",
в объятиях искушенной в любовных утехах женщины по имени Хилдит. Вот что
хочет сказать ей Лайрик, вот почему он так тщательно подбирает слова,
стараясь пощадить ее чувства: Ромен провел ночь в объятиях продажной
женщины.
Но нет, кажется, дело не только в этом. Прежде чем продолжить рассказ,
Лайрик прочистил горло, после чего заговорил так, будто каждое слово
давалось ему с неимоверным трудом. Он что-то сказал про нож, про руку без
пальцев...
Валентина резко подняла глаза, как будто картина, которую он перед ней