"Дж.Макконнел. Всего тебя" - читать интересную книгу автора

словно желая разглядеть меня лучше, и поднял вверх руки во всеобщем жесте
признания и смирения. И я поняла, что ты станешь моим!
Я обняла своей длинной и безнадежно тонкой рукой великолепие твоего
мягкого и податливого тела и почувствовала частые удары твоего сердца,
восторгом отдавшиеся во мне. И я нежно увела тебя от твоего небесного коня
в тихое уединение моей обители любви.
В то яркое утро, которым закончилась ночь твоего прихода, я
проснулась раньше тебя. Долгое время я лежала рядом с тобой, взволнованная
теплом твоей плоти, закрыв глаза от блаженства. Потом ты тоже проснулся, и
мое сознание соприкоснулось с твоим.
- Где я?
Пока ты произносил эти слова, твои глаза скользили по моему лежащему
телу. Я нерешительно вошла в твое сознание, боясь того, что мне откроется.
Ведь я еще молода и худа, а общепринятым идеалом красоты является полнота.
О мой любимый, какой огромной и неожиданной радостью было узнать,
что я тебе понравилась, ведь до этого я не смела и мечтать о таком
счастье. Почему-то я показалась тебе красивой, и была этому рада.
Затем направление твоих мыслей изменилось, и ты повторил:
- Где я?
Я ответила тебе мысленно, потом вслух, но ты по-прежнему не мог
понять меня. Тогда, чтобы ты понял, где находишься, я изобразила на земле
солнце и шесть планет и около нашей, шестой планеты, крупными буквами
написала ФРТ. Потом я указала на пятую планету, а после на тебя.
Своим острым умом ты сразу все понял.
- Hет, - мягко сказал ты, - я не отсюда.
Ты нарисовал в стороне другое солнце, окруженное девятью планетами,
и показал на третью.
- Моя родина здесь.

Ты улыбнулся и снова лег. Твое сознание слегка затуманилось, хотя я
могла следовать за каждой мыслью, многие из них казались странными и
непостижимыми.
- Добрая старая Мать-Земля. Родина, милая Родина. Я не знаю даже, в
какой она стороне. Потерялся, просто потерялся. Может быть, я никогда
больше не увижу Hью-Йорк, никогда не попробую суп из устриц, никогда не
попаду на бейсбол, никогда больше не встречу ее.
Ты заплакал. Я обняла тебя, медленно гладила твои волосы, посылая
приятные и успокаивающие мысли.
- Я ненавидел и презирал Землю, не выносил ее. И всех, кто на ней
живет, - рыдал ты. - Больше всех я ненавидел ее. О, я любил ее, но стал
ненавидеть. Ты можешь понять такое?
- Она была красивая, чудесная, я всегда мечтал о такой. Она была
первой красивой девушкой, которая взглянула на меня дважды, а мне уже было
тридцать пять. И мы поженились. А в ту первую ночь - о Господи!
Ты посмотрел на меня со слезами на лице, твой привлекательный
двойной подбородок покраснел, натертый о шею. Я нежно, утешающе погладила
твое лицо.
- В ту первую ночь нашего медового месяца, когда я к ней пришел, она
ЗАСМЕЯЛАСЬ! Ты можешь понять такое? Засмеялась! "Ты, жирная скотина, -
сказала она, - убирайся от меня. Я не хочу тебя больше видеть, жирный