"Цена заклятия" - читать интересную книгу автора (Стоун Роберт)

Пролог

Из безопасного укрытия в тени ворот Мадх наблюдал за экипажами, с грохотом и звоном подкатывавшими к подножию мраморной лестницы особняка. Облаченные в ливреи лакеи помогали гостям спуститься на мощеную площадку и провожали их сквозь широко распахнутые двери. Там вновь прибывшие присоединялись к веселящейся толпе, собравшейся, чтобы отпраздновать Пробуждение Года.

Разумеется, никто из этих наглотавшихся шампанского олухов и не подозревал об истинном значении праздника. Никто, за исключением Мадха. Остальные гости — стареющие оптовые поставщики, торговцы, филантропы с затуманенными глазами и второстепенные чиновники — полагали, что посетили одну из бесконечной вереницы вечеринок, замечательным образом смазывающих колеса коммерции, чьи повороты они почитали более надежными, чем смену времен года. Сегодня собравшиеся веселились в особняке Брента Каррельяна, человека, отнюдь не пользовавшегося особой любовью окружающих. Однако он, как самый крупный производитель электрических генераторов в Восточном Чалдисе, устраивал вечеринки, которые немногие могли позволить себе проигнорировать. Слово Брента Каррельяна, случайно брошенное им между двумя глотками вина, подчас решало дела, означавшие для кого-то годовой приток прибылей. Но Мадх знал, сегодня будет заключено соглашение настолько важное, что о подобном не мог помыслить даже Каррельян.

Мадх подумал, что поместье промышленного магната было странным местом для празднования и странным местом для того, чтобы стать отправной точкой конца мира. Даже находясь на изрядном расстоянии, он ощутил жужжание огромных генераторов, расположенных где-то под землей и своей мощностью далеко превосходивших очевидную потребность дома в освещении. Подобные механизмы могли использоваться только с одной целью: помешать любым попыткам наложения чар. А еще Мадх почувствовал глубоко залегающие магические охранные приспособления, защищавшие дом тончайшими, смертоносными способами, — приспособления, которым, казалось, нисколько не мешали электрические поля. Генераторы и магические источники равной мощности, функционировавшие в одной местности, не мешая при этом друг другу работать, вообще встречались крайне редко. Подобная тщательно продуманная защита, должно быть, обошлась Бренту Каррельяну очень недешево, но она ни капли не поможет ему, когда наступит конец.

Однако этому событию не суждено будет произойти, если Мадх просидит в тени ильмов Каррельяна весь вечер. Когда еще два экипажа прогрохотали по мощеной дороге, Мадх напомнил себе, что уже давно пора присоединиться к сборищу. Он с мрачной решимостью направился к озерцу света, плескавшемуся возле открытых дверей особняка, прилагая немалые усилия, чтобы выглядеть столь же счастливо-безразличным, как и прочие гости. Он опасался, что даже если ему удастся стереть с лица презрительное выражение, он все равно будет выделяться оливковой кожей и манерами иностранца. Но, оказавшись в мраморном вестибюле дома, он удостоился лишь вежливого приветствия со стороны швейцара.

Едва переступив порог, Мадх сразу догадался, где проходило празднество. За ближайшими распахнутыми дверями располагался гигантский бальный зал, ярко освещенный и переполненный любителями подобных увеселений, чьи оживленные разговоры сливались в монотонное жужжание. Мадх поколебался, стоя на пороге, не чувствуя ни малейшего желания заходить в зал. Имелось всего несколько вещей, которые он ненавидел больше, чем толпы — особенно толпы чалдианцев, и ничего не было хуже чалдианцев богатых и пресыщенных. Мадх подозревал, что если существовало такое место, как ад, то дьявол устроил его по образу и подобию вечеринок Брента Каррельяна. Но мысль о хозяине и его задании заставила Мадха вздохнуть и переступить порог. К нему тут же направился официант, одетый в парадную ливрею, с серебряным подносом, полным бокалов с шампанским, но Мадх отмахнулся и, криво улыбнувшись, смешался с толпой.

— Ну, давай поухаживай за ним, — настойчиво шипела на ухо своему супругу брюнетка средних лет. Скелетообразная фигура женщины — результат добровольного голодания — была затянута в черное креповое вечернее платье еще более скромных размеров, и Мадх так и не смог понять, являлось ли это чудом магии или портновского искусства.

Ее супруг, полный лысоватый мужчина с остатками седых волос и мрачным выражением лица, был одет по последней моде. Блестящий черный пиджак заканчивался на талии и застегивался на две близко расположенные пуговицы. Поверх ослепительно белой рубашки виднелся черный галстук «бабочка». Черные шерстяные брюки, расширенные на бедрах, сужались к блестящим туфлям. Безупречный покрой одежды составлял разительный контраст с резкими чертами лица — мужчина столь же безуспешно пытался изобразить улыбку, как и сам Мадх.

— Я три последних десятилетия продержался в этом бизнесе за счет собственного ума. И будь я проклят, если встану на колени перед выскочкой…

— Ты полагаешь, — немедленно откликнулась его супруга, — что твоим несгибаемым коленям будет гораздо лучше в долговой тюрьме? Ты хочешь увидеть своих детей выброшенными на улицу только потому, что ты вызвал неудовольствие Каррельяна?

Казалось, сегодня вечером все помыслы были обращены к могущественному хозяину. Пронзительные черные глаза Мадха обежали гигантский бальный зал, но Брента Каррельяна обнаружить не удалось.

Тогда Мадх принялся внимательно изучать дом, принадлежавший этому человеку. Тщательно отполированные стенные панели — очевидно, Каррельян вывез их из экзотических лесов Бриндиса. Однако самое сильное впечатление производила массивная хрустальная люстра, свисавшая с потолка в тридцати футах над ними, похожая на скопление сверкающих звезд. Цена хрусталя впечатляла сама по себе, но более значительным являлся тот факт, что именно электрические лампочки, а не газ и не свечи, дарили бальному залу свой безжалостный свет.

Мадх на секунду задумался над причинами, побудившими их хозяина так осветить зал. Было ли это просто тщеславием человека, который сделал свою состояние — по крайней мере, легальное — путем инвестиций в развитие и совершенствование электрических генераторов, или этому существовало иное объяснение? Неужели Каррельян по каким-либо причинам предпочитал этот слишком резкий свет, этот ослепительный блеск, выявлявший каждую морщинку под слоем умело наложенного грима и превращавший каждую улыбку в зловещий оскал?

Мадх потряс головой, опасаясь, что позволил своему воображению излишне разыграться. Гротескная атмосфера бала, безусловно, являлась результатом его предвзятого отношения, а не качества освещения. Тем не менее он был настроен на критический лад: нельзя отрицать, что Брент Каррельян непристойно богатый человек… и человек, чей нрав столь же капризен, сколь обширны его владения.

Как кто-либо может купить подобного человека? А именно в этом и заключалось задание Мадха. Разумеется, не при помощи золота.

Впервые за эту ночь Мадха посетила мысль о возможной неудаче. Неудача, среди многих вещей, которых не выносил его хозяин, занимала первое место. Он протолкался сквозь плотную толпу городских чиновников, громко потчевавших друг друга избитыми остротами, и остановился возле одного из узких окон. Мадх гораздо раньше обратил внимание на эти окна — при его профессии именно окна являлись тем, что следовало замечать в первую очередь. На расстоянии они казались широкими арками около десяти футов высотой со стеклами в свинцовом переплете. При ближайшем рассмотрении становилось понятно, что каждое стеклышко отделялось от соседних железными прутьями, такими же прочными, как у клеток в зоопарке. И Мадх не сомневался, что концы этих прутьев были глубоко утоплены в известняковых стенах особняка. Случись пожар, гости Каррельяна затопчут друг друга до смерти, поскольку даже ребенок не сможет проскользнуть в крохотное отверстие оконного переплета. И, что еще важнее, даже ребенок не сможет пролезть внутрь.

Возможно, Брента Каррельяна нельзя купить золотом, но Мадх расслабился, теперь он знал о том, что существовали вещи, которых Каррельян боялся. А опыт Мадха подсказывал: там, где имелся страх, имелось и желание. Эти два чувства были связаны гораздо крепче, чем страстные любовники.

Он обернулся, услышав позади вздох. В нескольких футах от него стояла совсем юная девушка, едва вышедшая из подросткового возраста. Каждая линия ее стройного тела горделиво обрисовывалась шелковыми объятиями легкого красного платья с глубоким вырезом на спине, который дерзко намекал на ямку между ягодицами. Ее длинные белокурые волосы были заплетены в хитроумную косу, игриво порхавшую вокруг соблазнительной ложбинки, повинуясь прихоти, то закрывая ее, то вновь открывая. Столь откровенная демонстрация своего тела заставила Мадха нахмуриться. Женщины его народа поостереглись бы появляться на людях в подобном наряде. Ох уж эти развратные чалдианцы…

Возле девушки стоял мужчина, ему было далеко за тридцать, возможно, даже ближе к сорока, но из-за седых прядей в черных волосах он выглядел еще старше. А может, дело было в его холодных глазах орехового цвета. Наряд незнакомца был гораздо скромнее, чем у большинства гостей, он не надел ни пиджака, ни галстука, только белая крахмальная рубашка выгодно подчеркивала его сухопарую фигуру, хотя Мадх сумел разглядеть едва заметные валики жира над поясом черных брюк.

— Наступает весна, а с ней возвращается и обычная проблема, проворковала блондинка игриво. — В Чалдисе опять появляются насекомые. Они прямо-таки впиваются в тела беззащитных женщин.

— Оставьте это, — ответил мужчина с акцентом, более подходившим улицам, чем поместьям. — Вам прекрасно известна разница между укусом насекомого и щипком. Это был щипок.

На лице блондинки выразилось явное неудовольствие.

— А вы, Брент, должны научиться распознавать вежливые намеки. Но, кажется, мне придется говорить прямо. Ваше внимание нежелательно: мой муж сегодня здесь.

Брент Каррельян улыбнулся и наклонился ближе к ее уху. Даже Мадх, с его необычайно острым слухом, едва смог разобрать его ответ.

— Он не хватится вас. Это займет всего пять минут…

— Мне очень жаль, Брент… — Женщина грациозно повернулась и двинулась мимо Мадха к центру зала.

Отказ лишь слегка подпортил настроение Каррельяна. Выпрямившись во весь рост, на несколько дюймов не дотягивавший до шести футов, он принялся изучать толпу, отыскивая объект, более подходящий для флирта.

Внезапно хозяин дома осознал, что его самого выбрали в качестве мишени, поскольку он ощутил на своем локте чью-то крепкую руку.

Брент разглядывал и не мог узнать мужчину: на пару дюймов выше его самого, тщательно одет по последней моде, вот только узел галстука его визави был несколько небрежен. Кожа незнакомца была смуглой, но не загорелой, как у беззаботных богачей, заполнивших бальный зал, а имела красноватый оттенок, свойственный путешественникам. Жесткие, черные волосы прихотливой волной обрамляли высокий лоб странного гостя, а его столь же темные глаза, слегка удлиненные челюсти, блестящие зубы и тонкий, острый нос делали его похожим на хищника.

— Я вас знаю? — дружелюбно начал Брент, ничем не выказав удивления относительно внешности своего гостя.

— Нет, меня не было в списке приглашенных, — ответил Мадх ровным, тихим голосом, так чтобы никто, кроме Брента, не смог его услышать. — Но когда я узнал, что Галатин Хазард дает бал, я не мог отказать себе в удовольствии поприсутствовать.

Стоило Мадху произнести давно забытое имя, как улыбка в тот же миг сбежала с лица Брента. Со скоростью, оказавшейся чрезмерной даже для Мадха, Брент высвободил руку и завладел положением, сжав пальцы вокруг локтя нежданного гостя. Несмотря на то что жест казался почти небрежным, предплечье Мадха тут же онемело, ощутив силу хватки.

Лицо Брента оставалось спокойным, но когда он потащил Мадха сквозь толпу, его слова звучали коротко и резко.

— Прости, друг, но это частная вечеринка. Никаких незваных гостей, особенно дураков и сумасшедших. Дьявол, мне вполне достаточно тех, кто здесь на законном основании.

Мадх не сопротивлялся, он покорно следовал к открытым дверям зала, дожидаясь, пока Брент замолчит. Затем со спокойной, почти дружелюбной улыбкой он ответил:

— Я могу назвать это имя, которого вы так боитесь, всем собравшимся, или мы побеседуем с глазу на глаз.

Брент на мгновение остановился и еще раз окинул взглядом странного визитера. Небольшие темные глаза мужчины встретили его взгляд спокойно и твердо. Без сомнения, он собирался выполнить свою угрозу. При мысли об этом Бренту захотелось расхохотаться. В конце концов, не проходило дня, чтобы он не мечтал сделать то же самое, крикнуть всему миру: «Вот он я, здесь, под вашими чертовыми носами!». И если именно сегодня ночью эта шарада будет решена, то такой выход станет для него благословением. Как минимум избавит от этой чертовой вечеринки.

Но как насчет завтра? Кем он будет тогда?

Когда Брент вновь двинулся вперед, Мадх с удовольствием отметил, что тот изменил курс, направляясь к маленькой двери, ведущей внутрь дома. Уголком глаза Мадх заметил, что параллельным курсом целеустремленно движется другой мужчина. Одетый в простой черный костюм, он тем не менее выделялся из толпы. Всего на дюйм или два выше шести футов, он представлял собой тот редкий тип прочности и уверенности, свидетельствовавших о незаурядной силе, несмотря на пятьдесят лет, прожитых на этом свете. Мадх легко узнал его по описанию: Карн, ныне — «личный секретарь» Каррельяна, но на самом деле именно он в свое время обучил Каррельяна его ремеслу. А когда, чуть более десяти лет назад, ученик превзошел своего учителя, Карн сохранил верность Бренту тем способом, который Мадх не мог не оценить. Верность, по мнению Мадха, была той добродетелью, которой больше всего не хватало гражданам Республики Чалдис, где каждый человек воображал себя хозяином собственной жизни. Мадх верил, что гораздо лучше признать над собой повелителя и хранить ему непоколебимую верность. Во всяком случае, этот способ казался ему наиболее правильным.

Три человека проследовали по неярко освещенному коридору в маленькую, изящно обставленную гостиную. Карн запер за ними дверь и, словно этого было недостаточно, привалился всем весом своего мускулистого тела к прекрасно отполированному дереву.

Мадх окинул спокойным взглядом помещение и с видимым удовольствием опустился в обитое плюшем кресло. Он скрестил ноги и, слегка улыбнувшись, поднял глаза на хозяина дома.

Брент Каррельян стоял возле окна, уперев руки в бока и недовольно глядя на Мадха.

— Я приехал издалека, — начал Мадх, — в поисках человека, известного как Галатин Хазард.

— Это резиденция Брента Каррельяна, — хмуро прервал его Карн, чей глубокий голос напоминал рычание. — Никого больше вы здесь не найдете.

На губах Мадха вновь промелькнула мягкая улыбка.

— Я вынужден повториться, я ищу Галатина Хазарда.

Глаза Карна сузились, он слегка согнул колени, готовясь к прыжку. Посвятив себя довольно своеобразной профессии, как это сделал Мадх, всегда замечаешь подобные вещи, поскольку от них нередко зависит жизнь. Но Карн не двинулся, его остановил слабый жест руки Брента.

— Я слыхал об этом… Галатине Хазарде, — медленно, словно пытаясь припомнить, произнес Брент. — Грабитель, не так ли? Или что-то вроде шпиона? Если предположить, что он вообще существовал, в чем можно усомниться, слыша глупые истории, которые рассказывают о нем люди. Такие же дурацкие, как и само имя. В любом случае, вам повезло, что вы его не нашли. Столь безжалостный преступник, полагаю, мог бы прикончить любого, кто пригрозит выдать его. Я же просто безобидный бизнесмен. Итак, если вы имеете отношение к рынку электрических генераторов, вы можете терзать мой слух хоть всю ночь. В противном случае, убирайтесь прочь, чтобы я мог вернуться на проклятую вечеринку.

Мадх вздохнул. Он надеялся избежать обмена угрозами, пусть даже и завуалированными. А Каррельян не из тех, кого можно было легко запугать. Без сомнения, он многих заставил пожалеть об упоминании имени Галатина Хазарда в своем присутствии.

Но хозяин предупреждал Мадха и об этом, и он не собирался так сразу сдаваться.

— Теперь, когда с обязательными возражениями покончено, — и, я надеюсь, вам полегчало, — может, мы перейдем к конкретным предложениям?

— Оглянитесь вокруг, — перебил Каррельян, разводя руками, словно обнимая антикварную мебель красного дерева и замысловатый бриндизианский ковер. Неужели обстановка моего дома выглядит так, будто я заинтересован в каких бы то ни было предложениях?

Любопытно, однако, что Мадх заметил в глазах Каррельяна проблеск интереса, своеобразного голода, как будто вопрос Брента был не просто риторическим. И в тот же миг Мадх нашел то, что искал весь вечер: тот единственный крючок, на который можно поймать Галатина Хазарда с его пресыщенным вкусом.

— Интересный вопрос, — отозвался Мадх, старательно изображая задумчивость. — Если такой человек, как Галатин Хазард, исчез, превратившись в уважаемого промышленника, чего может не хватать в его жизни? Конечно, не денег или славы. Возможно, приключений? — Здесь Мадх позволил себе слегка улыбнуться. — Ах да, ведь это так увлекательно, продавать генераторы или отвоевывать место на рынке. Господин Каррельян, я уверен, ваши гости, лопающиеся от страха и зависти, подходящая компания для такого человека, как вы. Вы можете заглянуть вперед, и перед вами предстанут десятилетия постоянно растущих прибылей, до тех пор пока вы не станете слишком старым, для того чтобы самостоятельно пережевывать пищу.

Брент сжал зубы, но промолчал. Уже само по себе плохо было то, что ему приходилось мучиться на этом балу, среди бесчисленных идиотов, которых он вынужден был пригласить. Но непрошеный гость, позволивший себе ткнуть его носом в самое больное место, — это более чем отвратительно.

Мадх ослепительно улыбнулся и наклонился вперед.

— У меня, господин Каррельян, есть дело, взявшись за которое вы получите настоящее приключение, и я прошу только об одном — выслушайте мое предложение, прежде чем примете решение. Если затем вы откажетесь, я с уважением отнесусь к вашему слову, больше вас не побеспокою и никогда не произнесу имени Галатина Хазарда.

Чувствуя, что самым простым способом избавиться от настырного визитера будет просто выслушать его, Брент оперся на подлокотник ближайшего кресла и утомленно кивнул, предлагая Мадху продолжить. Темные глаза незнакомца загорелись, когда он перешел к своему заданию.

— Я представляю человека — великого человека, — чье имя я пока вынужден сохранить в тайне, тем более что оно далеко не безызвестно в нашем мире. Он страдает, как и все мы в нашем нищем и упадническом государстве, от недостатка знаний. Есть те, кто может исправить этот пробел в его образовании, но люди, как мы знаем, существа алчные. Никто, увы, не расположен делиться тем, что должно по идее свободно принадлежать всем. Следовательно, моему хозяину требуется, чтобы были проведены кое-какие исследования, а в наши дни на всей земле нет человека, столь сведущего в раскрытии секретов, как Галатин Хазард.

Мадх помедлил мгновение, давая время осмыслить его слова. Когда он продолжил, его голос упал почти до шепота, как бы намекая на непроизнесенную награду.

— Но это, господин Каррельян, это больше, чем секрет продолжительности жизни. Это тайны целой эпохи! И хотя вы можете сами назвать вашу награду — и назвать ее свободно, будь это деньги, или земли, или магия, — вашей реальной наградой станет ваш триумф. Ведь в течение многих веков никто даже и предположить не мог, что подобное деяние под силу одному-единственному человеку.

В ответ Брент фыркнул.

— Если меня по-настоящему и тошнит от чего-то, так это от торговцев. И то, что я слышал, это всего лишь сладкая оболочка, это пока только реклама. Не спорю, удачная. Но не сильно отличающаяся от прочих: масса туманных намеков и великолепных обещаний, при этом удивительная лаконичность в деталях.

Мадх пожал плечами и развел руками, словно дальнейшее было не в его власти.

— Я не могу сказать больше, пока вы не поклянетесь выполнить задание. Я не могу ни назвать имени своего хозяина, ни рассказать что-либо еще относительно той информации, которая ему требуется. Но вот о чем я должен упомянуть: это задание небезопасное, оно кровавое, и эту кровь должны будете пролить вы…

Прежде чем Мадх смог закончить свою мысль, Каррельян прыгнул вперед, его лицо исказилось от ярости. Он сгреб Мадха за лацканы пиджака и, выдернув из кресла, треснул о полированные стенные панели.

— Галатин Хазард был шпионом, плутом, но не наемным убийцей, черт вас побери. Теперь убирайтесь прочь, пока я не позвал охрану!

Мадх высвободился из хватки Брента и отступил в сторону, встретившись своим печальным взглядом с глазами хозяина.

— Я предлагаю вам подумать еще, — посоветовал он. — Остерегайтесь меня, если не хотите лишиться своих владений!

— Остерегайтесь меня, — мрачно ответил Брент, — если не хотите лишиться головы.

Внезапно спокойствие Мадха лопнуло, и его черты исказила мрачная ярость. Он заговорил злобно, но тихо.

— Есть другие, Галатин Хазард, и ты доживешь до того момента, когда очень пожалеешь о сегодняшнем дне.

— Я?! — воскликнул Брент. — Карн, принеси мой меч!

Старый друг Брента моментально исчез в зале. И столь же быстро Мадх также отступил к двери и растворился в ночи. Хотя его преданность хозяину была безграничной, он отнюдь не был дураком.

Когда мгновением позже Карн проскользнул обратно в комнату, на его морщинистом лице играла широкая ухмылка.

— Твой меч? — повторил он так, что его грудь задрожала от смеха. — Это был хороший вопрос, мой друг. — Карн затрясся от нового взрыва хохота и прислонился к стене, словно с трудом удерживался на ногах. — Кстати, куда мы его засунули?

— Куда-то на чердак, — предположил Брент. — Собирать паутину и пыль. Нашему гостю повезло, что его не оказалось под рукой. Самый маленький порез вполне мог бы привести к смерти от столбняка.

Карн снова расхохотался и принялся тереть глаза.

— Полагаю, однажды нам придется наточить наши клинки, — через секунду заметил он, в его голосе больше не было и намека на веселье. — А мне, пожалуй, следует удостовериться, что этот псих действительно покинул границы наших земель.

Ощутимо хлопнув Брента по плечу, Карн развернулся и вышел.

Брент застыл на месте, не имея ни малейшего желания возвращаться к непрерывному обмену шутками на вечеринке. Насколько приятнее было бы остаться здесь одному, где никто не назовет его имени, ни прошлого, ни настоящего. Каково это, размышлял Брент, полностью избавиться от прошлого, от сокровищницы, полной чужих секретов? И чем, интересно, он будет без этого? Что станет делать? Подписывать чеки, подсчитывать капиталовложения…

Шум за дверью вернул его в настоящее. Брент выглянул, рассчитывая увидеть Карна, но нашел лишь одного из самых надоедливых гостей. Брент вздохнул, раз уж он не вернулся на вечеринку, то вечеринка сама отловила его.

— Брент! — воскликнул мужчина, с удовольствием растягивая его имя, словно желая насладиться им подольше. — Я надеялся поймать тебя сегодня одного.

— Разумеется, надеялся, Гаррет. — Брент утомленно окинул взглядом толстые, покрасневшие от неумеренных возлияний щеки мужчины. Два крохотных, розовых глаза поблескивали над этими щеками, настороженные, словно у белки, берущей орешки из рук человека. — Ты хочешь знать, возобновлю ли я контракт на поставку проволоки, после того как ты надувал меня последние три месяца?

Челюсть Гаррета беспомощно отвисла — он пытался подобрать достойный ответ, но раздавшийся в результате звук трудно было назвать внятным.

— Все в порядке, — продолжал Брент. — Я подпишу его.

Гаррет неуверенно хихикнул, словно посчитал все сказанное шуткой.

— Ну, Брент…

— Заткнись, Гаррет, — прервал его гостеприимный хозяин, направляясь мимо него к выходу в бальный зал. — Считай свое молчание платой за возобновление контракта. А теперь пойдем. Мне пора произнести речь.

Мужчины вернулись к гостям, под ослепительный свет множества электрических ламп, и Брент сквозь толпу прошествовал к столикам в передней части зала. Он помедлил минутку, чтобы еще раз окинуть взглядом этот жужжащий улей, в котором каждый упорно трудился, выдавливая из себя смех. Наконец он поднял пустой хрустальный бокал и резко постучал по нему ложечкой. Оживленный шум стих, и все собравшиеся в зале обратили свои лица с заранее заготовленными улыбками к хозяину в ожидании привычной, вежливо-безразличной речи.

— Дорогие друзья, — начал Брент. — Дорогие друзья, я не могу описать, как благодарен всем вам за то, что вы вновь почтили своим присутствием мой ежегодный праздник. Мне кажется, лучше всего мои чувства выразит эта короткая фраза: «Марш домой».

С этими словами Брент выпустил бокал, который все еще держал в руке. Он отрешенно наблюдал за тем, как хрупкий сосуд, кувыркаясь, полетел вниз и упал на паркет, разлетевшись серебряными брызгами.

Кто-то в задних рядах вскрикнул от ярости, но большинство ограничились вздохами или нервными, сдавленными смешками. Гости в замешательстве топтались на месте, казалось, никто не знал, что делать. Но тут в центре зала возник Карн, который умело и решительно принялся дирижировать исходом. Несколько гостей, считавшие себя наиболее привилегированными, наиболее желанными, осведомлялись о здоровье Брента и получали в ответ все ту же фразу: «Марш домой».

«Если бы только, — думал Брент, — все было так просто».

Он тяжело оперся о столик с закусками, наблюдая, как увешанная драгоценностями, разряженная орда выплескивается сквозь широко распахнутые двойные двери. Гости растерянно оглядывались на него, пока последний не скрылся в темноте.

Брент с облегчением подумал, что вечер наконец благополучно подошел к концу.

Но вряд ли он осознавал, что этот вечер был только началом конца конца, который он даже не мог себе представить.