"Олег Малахов. Течение" - читать интересную книгу автора

облегчает моей участи. Моя участь - безмолвие.
Я ощущаю отречение рук Эвелины от моей груди. Ее способы отдаваться
самоотречению отнимают у меня голос. Я беспомощно глотаю горечь расставания.
Как глупо терять человека, который жертвовал собой ради тебя. Я превращаю
свой путь в глоток вина. У Эвелины теплое тело, но удаляющееся. Я
отворачиваюсь, делаю шаги, еще шаги, шаги определяют физическое отдаление.
Разрыв. Рвусь наружу. Не хватает улиц, чтоб успокоить глаза. Делаю шаги и
ищу следы, смываемые дождем, укрываемые снегом. Когда я был землемером, мне
было легко следовать и оставлять следы; теперь я становлюсь следопытом,
пытливым, безропотным. Бесчестие признания. Не обмани. Нет, нет... Ведь
самая жестокая правда честнее и нужнее мельчайшей лживой нотки. Картинки
перед глазами. Калейдоскоп ее улыбок, ее безответные обиды, нереализованные
чувственные позывы. Вот вижу наше единство на морском берегу, наше общее
упоение волнами, цветом луны, силой ветра. Вот вижу ее в платье, которое мне
нравилось, а я не признавался в этом, но она одевала его всегда вовремя. И
вот вижу казалось бы нереальное исключительное блаженство, окутывающее нас
внутри туманного города, вижу нас, победоносно обнимающихся, лишенных слов в
связи с отсутствием необходимости выражать мысли, которые проникают в
каждого из нас посредством неощутимых импульсов, как воздух при дыхании, как
обмен слюной при поцелуе. Чувствую, нас окутывает эфир всеобъемлющего
понимания...и вдруг... Вздох.
Мне кажется, я знаю, что происходит. Разоблачение тайны. Я хочу
представить, как Эвелина потеряла девственность. Слишком неблагодарное
занятие. Забываю улицу, на которой она живет. Я отправляюсь в Roxy. Я устаю
пить пиво с едва знакомыми мне субъектами. Пиво быстро наполняет мочевой
пузырь, и я часто бегаю в сортир, постоянно наталкиваясь на надоедливых
продавцов кокса и ЛСД. Их черные лица настолько приелись, что волей-неволей
начинаешь заговаривать с ними о разном. Они уже поняли, что мне не нужны
тяжелые наркотики, тем не менее, они приветствуют меня, когда я в очередной
раз собираюсь посетить туалет.
Ц Take care. No puking man.
Ц No way.
Жаль, Максимилиан уехал. Я с ним не пил сто лет. Скоро зима. Кое-что
обретет недвижимость. Кое-кто приобретет недвижимость. Может быть, меня
напечатают. Бобу понравились рассказы. Я от них не в восторге, но Бобу
понравилось. Нужно позвонить ему, узнать, что он задумал. Давно я с ним не
работал. Если он напечатает меня, я получу немного денег. На зиму хватит.
Боб - хороший человек. Он не литератор. Он руководствуется своим
читательским чутьем.
Я покидаю Roxy. Остановите дождь. Это невыносимо, когда душу вновь
разрывает детерминанта существования в рамках алкогольных похождений,
сексуальных влечений, финансовых забот, поиска образов. Дождь воскрешает
историю. Она действительно болела. Я отражался в ее болезненных глазах,
пытавшихся гореть радостным светом. Я - спутник ее стройных фраз и отважных
взглядов на обнаженное раскаленное солнце. Я - стопроцентный даритель
цветов. За бортом ее снов я - герой космического масштаба. Она - мой
создатель и воспитатель. Парусиновое платье в руках - свежее напоминание о
платформах скорых поездов и портовой резвой жизни с седоусым боцманом,
курящем трубку. Измеряю длину ее ног, покусываю грудь, познавая вкус ее
тела, засовываю нос ей в рот, проникая в ее внутренний запах. И все