"Олег Малахов. Liberty" - читать интересную книгу автора

Почему, не знаю, но случаи для того, чтобы иметь то, что возможность
позволяет иметь, не предоставляют мне реального шанса сделать девочку своей
возлюбленной........................

О них.

Все растерялись, растеряли свои чести и невинности, всем стало весело
от этого, почувствовали друг друга Ромео и Джульеттами, или просто-напросто
превратились в причину их смерти.

Однако...

Детали ее тела крошились в его сознании, фактически крайне сложным
заданием явилась попытка определить, почему ЕГО сознание реагировало таким
образом на ее выражение лица в тот момент, который произошел у них в пятый
день после проигранной им партии в шахматы. Тогда ему казалось, что он
недооценил соперника, потом он предположил, что он совершенно необдуманно
отнесся к нему, как к сопернику, а не как к партнеру. Однако далеко не
обязательными были его опасения после того, как он проиграл партию, так как
он бесспорно ощущал то, что произойдет нечто безобразное, разоблачающее его
внутренности, и он попытался подготовиться к факту крушения любой идеи, и
вдруг не только ее тело, но непосредственно его детали превратились в
неопознаваемую массу веществ, как будто на улице идет бесконечная
реконструкция, причем песок смешивается с железобетоном, лишенным натрия. Он
отказался от желания анализировать все произошедшее, столкнувшись с
подсчетом процентов в своих размышлениях. Он их не понимал. Поздно вечером
люди специально надевали сексуальную одежду.


***

В снах Карла не было Анастасии. Его руки клеили ее одежду на другие
тела, и улыбки ее шестнадцатилетнего лица умирали на губах его недавних
любовниц. Он их любил, как будто играл в удачную пару уже не молодого
мужчины и симпатичной свежей девушки, соединяющихся неожиданно и стремящихся
утонуть в романтике беспечного движения без трасс и маршрутов, в свет
неразрешенных конфликтов человечества. А Анастасия не спала два дня, ей было
не с кем...

Студийные материалы.

За операционным столом невозможно было разместить всех друзей Робина,
он водрузил блюдо со своим новым кушаньем, рецепт которого был придуман его
древним предком, графом Карапетяном; Робин отрыл рецепт на даче своей
прабабки по отцовской линии в комнате, которую не открывали после ее смерти,
Кройер рисовал ее в той комнате, и краски там источали запах, определяя
лейтмотив любой смерти натурщиц Кройера. Блюдо простояло на столе, вечер
превратился в вечеринку, к блюду подходили с бокалами и вилками, ковырялись
в еде, запивали, кто чем, и проникали в Кройера. Робину не удавалось. Мы все
делаем ошибки, а ему не удавалось; но мы всегда можем сказать: "начни