"Олег Малахов. Непоправимость волос" - читать интересную книгу автора

отца, но знала, что больше всего на свете я хочу найти такого же человека,
как он, и стать его возлюбленной, лежать у его изголовья и подчиняться его
капризам. Читать ему свои безграмотные стихи и наслаждаться его смехом,
которым будет сопровождаться это чтение.
Потом еще меня в другой стране заставляли пройти стоматологический
осмотр на случай провоза взрывоопасных веществ под видом обычных пломб в
зубах. Мне распотрошили рот, и я потеряла былую красоту лица, когда были
изуродованы мои ровненькие и беленькие зубки, которые раньше подчеркивали
классические изгибы носа и положение губ, легкую и естественную опухлость
щек и мои беспокойные ровные волосы.
А еще меня спрашивали, как бы я хотела назвать своих детей, не зная,
что я бесплодна, и что сама рождена бесплодной женщиной. Не зная, что у меня
у самой нет имени.
А когда у меня не оказалось при себе формы, подтверждающей правильность
работы кишечника, все чаще требуемой на границах, меня завели в
полуосвещенную комнату два контроллера и попытались отобрать у меня самое
дорогое, что было у меня тогда, камушек аметист, в котором отражается
будущее. Мне пришлось сделать вид, что я готова отдаться их грязным помыслам
и удовлетворить их постоянно грязные насильнические желания, и, когда они
расслабились, я устроила выяснение их будущего и кричала им в уши громом
Харибды и впивалась в глаза их змеями Горгоны.
Я вышла одна, переодевшись в их одежду, размеры которой мне не
подходили, но меня приняли за новенькую, которой еще не подобрали амуницию.
Мне даже подмигнул командир. Все оказалось так просто.
Я добралась сюда, стряхиваю с себя пыль дороги. Меня действительно чуть
не расстреляли по пути из синагоги в минарет. А католик воткнул шип в мою
грудь.
Еще в чужой стране меня почти пытали, чтобы выпустить за свои пределы.
Им во что бы то ни стало, необходимо было узнать, какие мои самые
сокровенные мечты, а в последний раз в медицинском кабинете проверяли,
девственницей ли я была. Слишком уж специфическими были законы этой страны.
И присутствие плевы их обрадовало. Но я была пограничной девочкой.
Занималась сексом таким образом, что умудрялась сохранять свою
неприкосновенность. В особенности, мне нравился ты, к которому я приезжаю из
разных стран и с кем в какой-то неподдающийся исчислению временными
единицами период времени я чувствую себя свободной от конституционных прав и
законодательных актов. Я добралась сюда. Приехала к тебе.

10:49 - я вхожу в гостиницу. Ты оставил мне ее адрес еще до того, как
собирался куда-либо уезжать. Ты говорил об окнах, выходящих на оживленную
улицу, о последних этажах. Но в гостинице их оказалось всего семь. Я
предопределила, что было бы идеальным остановиться в однокомнатном номере на
последнем этаже. Тебе так захотелось бы. Мне показалось. Это где-то в
Берлине. Я ехала в такси, таксист знал эту гостиницу, его тетя проживала на
той же улице в очень старом доме. Про гостиницу, в которую мы ехали, ходили
слухи, про нее рассказывали необычные истории, и мне верилось, что каждая из
этих небылиц была связана с тобой.
11:03 - я вошла в номер на седьмом этаже и почувствовала твой запах,
иллюзорный и воображаемый. Обоняние вспомнило, как пахнешь ты, как ты
благоухаешь, и как пот смешивается с твоим дезодорантом и одеколоном твоим,