"Олег Малахов. Gesellig" - читать интересную книгу автора

туристов. Это Рим, раздираемый жизнью. В нём сложно увидеть чьи-то глаза, но
мне посчастливилось увидеть улыбку. К сожалению очки скрыли глаза девушки,
которая вырвалась из круговорота и кутерьмы римского дня на маленьком
мопеде, взглянула на меня, переходящего дорогу и улыбнулась, светлые волосы,
короткая стрижка - её образ вплёлся в моё восприятие вечного города, столицы
мира - и исчез в переплетениях дорог. Я взглянул на площадь Венеции и
Коллизей, поразился размаху проводимых раскопок - устал. Рим убил меня
жизненной силой. Я возвращаюсь домой. В Будапеште встретил эстета. Он изучал
город, знакомился с историей и культурой. Я не знал, о чём с ним говорить.
Он заговорил сам: " Я боюсь", - сказал он мне. Я сказал, что все когда-то
чего-то боятся. Он ответил, что боится из-за меня, что обеспокоен моим
положением. Мне тоже стало тревожно, но и приятно. Я нужен эстету. Мы ещё
поговорили об искусстве и попрощались. Он пожелал мне удачи. Когда в Одессе
на железнодорожном вокзале ко мне подсела бабушка и тоже заговорила о моих
скитаниях, я вспомнил эстета. До сих пор я припоминаю слова, услышанные от
бабки: "Попереду ангел мiй, по бокам - святi, оберегайте мене". Уберегут ли
ангелы и святые от жестокого обмана Патрицию и её долгожданного спутника,
почти отплакавшего всё Фабриса, ступающих по мощенным улочкам Амстердама. Я
еду и думаю о них, о связи, возникшей между ними, какой-то незаданной, а
естественной, и, тем не менее, необъяснимой. И рой машин, обволакивающий
меня, незамечаем, истекающий кровью огней город уходит вглубь моего сознания
- и я остаюсь наедине с образами и фантазиями.
В это время совершенно реальный Пьер вдыхает запах марихуаны на
вечеринке у своего старого друга, где по его предположениям должна была
появиться Николь. Он должен её увидеть. Бернар в Норвегии. Он увлёкся
скандинавским этносом. Николь не пришла.
Пересекая Beursplein, Фабрис думал о будущем, перед ним вырастала
проблема: что дальше? Она живёт у него дома на пятом этаже старинного здания
в центре города, смотрит в окно слева на небо, и в окно справа - на воду
канала. Она теряется в мозаике сюжетов и образов, красочности и красноречии
картин молодого Фабриса, несвоевременно состарившегося, она омолаживает его,
она вселяет в него свою безудержную силу нежного чувства. Фабрис начинал
жить, закончилась его борьба со своей собственной беспомощностью. Погода
ухудшалась, становилось чертовски холодно, а его душа постоянно согревалась
юной хрупкой девушкой. Они слышали, как дождь неистово бьётся в окна, они
чувствовали запах грозы. В этом доме на последнем этаже пахло сухими
цветами, маслами, растворителями, кофе, сексом, книгами и грозой. Он стал
первым мужчиной в её жизни. С ней он впервые испытал настоящее удовольствие.
Но что дальше? Ведь ни для кого не секрет, что всё проходит, тонет в
жизненной пучине, в событиях и катастрофах, в людском потоке. Фабрис и
Патриция - грустно, грустно. И там под мостом Фабрис долго плакал. Патриция
спала, ей снились руки Фабриса, его талантливые руки, пахнущие красками,
травой, согревающие её тело. Патриция стала замечать, что Фабрис почти
перестал рисовать, он отдавал ей свои чувства.
Бернар на платформе. Он едет в Стокгольм. Он скучает. Ему не хватает
поцелуев Николь. Ей всё равно. Она ухаживает за своей фигурой, кожей, лицом,
волосами, не покидает часами косметические салоны. Потом она сражает,
пленит, сводит с ума Пьера и остаётся с Бернаром. Он чем-то влечёт её, некой
небрежностью, исключительностью и неосмысленностью поступков.
Самолёты взлетают и садятся, разбиваются. Поезда отправляются и