"Бернард Маламуд. Парик" - читать интересную книгу автора

сказала, что познакомилась с одним мужчиной и через пару недель, когда он
вернется из Калифорнии, она к нему переедет.
- Что за мужчина? - взвилась Ида. - Ты его в баре подцепила?
- Если тебе так уж надо знать, пожалуйста. Я с ним познакомилась в
нашей фирме.
- А разве мне не надо знать? - сбавила тон Ида.
Эми смотрела поверх головы матери, куда-то на стену, и белки ее глаз
так и сверкали. Ида знала, что это верный признак того, что Эми крайне
недовольна, но продолжала:
- Почему ты не снимешь отдельную квартиру? Ты хорошо зарабатываешь, да
и от отца тебе осталось пять тысяч долларов.
- Их я хочу оставить на случай крайней необходимости.
- Эми, скажи, каким ты видишь свое будущее?
- Обычным. Не радужным, но и не мрачным.
- Как ты будешь заботиться о себе в одиночку?
- Для этого не обязательно выходить замуж. О себе я позабочусь сама.
- Ты вообще когда-нибудь замуж собираешься?
- Если это будет жизненно необходимо.
- Что значит необходимо? Ты что, не хочешь иметь детей?
- Может, когда-нибудь и захочу.
- Тебе уже двадцать восемь. Сколько еще в запасе?
- Мне двадцать восемь, и лет десять у меня еще есть. Некоторые рожают в
сорок.
- Очень надеюсь, - сказала Ида, - что эти десять лет у тебя будут. Я за
тебя боюсь, Эми. У меня сердце кровью обливается.
- И само обливается, и меня в своей крови хочет утопить.
Ида назвала дочь дрянью, Эми встала и с мрачным видом удалилась в свою
комнату. Иде казалось, что она либо бросится на Эми с кулаками, либо упадет
в обморок. У нее раскалывалась голова, она ушла к себе и легла на кровать.
Некоторое время она рыдала. Потом долго лежала и пыталась забыть про ссору.
Чтобы не думать о том, как ей плохо, Ида встала и взяла альбом со старыми
фотографиями. Вот Мартин, молодой, черноусый, подбрасывает малютку Эми в
воздух. Вот она двенадцатилетняя пухлая девочка, она тогда не вылезала из
джинсов. Но длинные волосы она решила обрезать только в восемнадцать.
Среди фотографий Ида нашла снимок своей матери, миссис Фейтельсон,
которой тогда было не больше сорока, в шейтле[2] из конского волоса. Парик
был похож на водруженную на голову буханку хлеба. Как-то раз на улице ее
пытался ограбить какой-то мужчина. Она сопротивлялась, и он сбил у нее с
головы парик, но, увидев ее поросший пушком череп, сбежал, так и не забрав
сумочку. Ортодоксальные еврейские женщины надевали парики как только
выходили замуж - для того, чтобы не привлекать (или не отвлекать) никаких
мужчин, кроме своего супруга. Порой не удавалось привлечь даже мужа.
Ой, мама, подумала Ида, разве я тебя понимала? А понимала ли ты меня?
Чего я боюсь, спросила она себя и подумала: я вдова, я старею и дурнею.
Я боюсь будущего.
Чуть погодя она подошла босиком к комнате Эми и постучала в дверь. "Я
ей скажу, что так нервничаю из-за своих волос". Ответа не последовало, она
приотворила дверь и сказала, что хочет извиниться. Эми молчала, но свет
горел, и Ида зашла в комнату.
Ее дочь, стройная молодая женщина, лежала в зеленой пижаме на кровати и