"Курцио Малапарте. Техника государственного переворота [V]" - читать интересную книгу автора

фронте, так и по поводу положения в городе, и утверждали, что
дипломатическому корпусу ничто не угрожает, даже если эвакуация в Познань
будет отложена до последнего момента. А французский посол оценивал
оптимистически лишь положение на фронте. Иначе он повредил бы репутации
генерала Вегана. Поскольку оборона города была доверена французскому
генералу, посол Франции мог открыто поддержать Рамболда и Оберндорфа лишь
в том, что касалось внутренней опасности. Английский и немецкий послы
больше всего боялись захвата Варшавы большевиками, в то время как г-н де
Панафье не имел права бояться чего-либо, кроме восстания евреев и
коммунистов. "Я боюсь, - говорил французский посол, - что Пилсудскому и
Вегану вонзят нож в спину".
Как уверял монсиньор Пеллегринетти, секретарь нунция, монсиньор Ратти
не верил в возможность государственного переворота. "Нунций, - с улыбкой
говорил генерал Картон де Уайет из английской военной миссии, - не может
даже представить себе, что жалкий сброд из гетто и предместий осмелится
посягнуть на власть. Но Польша -
не католическая Церковь, где перевороты совершают только папы и кардиналы".
Вовсе не считая, что правительство, военные и правящий класс, -
словом, ответственные лица, - делают все возможное для защиты от новых и
еще более грозных опасностей, монсиньор Ратти тем не менее был убежден:
любая попытка восстания будет неудачной. Однако доводы французского посла
были слишком весомыми, чтобы в конце концов не заронить сомнение в душу
папского нунция. Поэтому неудивительно, что однажды утром монсиньор
Пеллегринетти явился к послу Томазини с просьбой удостовериться, приняло
ли польское правительство все необходимые меры на случай попытки
восстания. Томазини тут же послал за консулом Паоло Бренна, рассказал ему
об опасениях нунция и в присутствии монсиньора Пеллегринетти попросил
выяснить, каково положение в городе и какие меры принимаются
правительством для предупреждения беспорядков и подавления возможного
мятежа. Незадолго до этого военный атташе генерал Ромеи сообщил послу о
новых успехах наступающей большевистской армии, и у него уже не оставалось
сомнений, что Варшава обречена. Это происходило 12 августа: накануне ночью
армия Троцкого заняла позиции в двадцати километрах от города. "Если
польская армия продержится еще несколько дней, - добавил посол, - операция
генерала Вегана может окончиться успешно. Но не стоит питать излишние
иллюзии". Посол посоветовал консулу побывать в рабочих предместьях и в
Налевках, где ожидались бес-
порядки, чтобы определить, действительно ли там пахнет порохом, осмотреть
самые уязвимые места Варшавы и своими глазами убедиться в том, что для
защиты Вегана и Пилсудского от внутреннего врага, для защиты правительства
от попытки переворота сделано все возможное. "Только не надо ехать туда
одному", - сказал он, и посоветовал консулу взять с собой атташе
французской миссии капитана Роллена и меня.
Капитан Роллен, кавалерийский офицер, наряду с майором Шарлем де
Голлем был одним из самых дельных и образованных сотрудников г-на де
Панафье и военного атташе генерала Анри. Он постоянно бывал в итальянском
посольстве, а с послом Томазини его связывали самые теплые, дружеские
отношения. Впоследствии, в 1921 и 1922 годах, во время фашистской
революции, он был атташе посольства Франции в Риме, которое помещалось в
Палаццо Фарнезе; тогда мы с ним встретились снова, и он, помнится,