"Андрей Мальгин. Советник президента " - читать интересную книгу автора

на родину, а добраться до президента оказалось сложнее, чем взойти на
Эверест. Собака, которую немцы неизвестно с какого перепугу назвали легким
балетным именем Жизель (из-за породистости переименовать ее не
представлялось возможным), оказалась препротивным жирным существом, у
которого из носу почему-то все время текли сопли. Более того, она оказалась
единственной на весь пятиподъездный дом сучкой, и в периоды естественных
недомоганий, проще говоря во время течки, за ней бегали все местные кобели.
Даже те, что были у хозяев на поводках, завидев Жизель, выкручивали своим
владельцам руки, вырывались и устремлялись к суке. Кроме того, аккуратистку
Валентину раздражало, что собака тащила в квартиру на лапах всякую грязь.
Все это, конечно, было неприятно, сучка причиняла массу неудобств, и со
временем Присядкины начали ее дружно ненавидеть. Тем более, что пользы она
никакой своим хозяевам, вопреки прогнозам, так и не принесла. Поначалу
Валентина совершила большую тактическую ошибку. Первое время она пребывала в
полнейшей эйфории от поздравлений, приглашений, расспросов. Но вскоре
обнаружила, что ей просто нечего рассказать людям о президенте и его
намерениях, так как президент категорически не желал встречаться со своим
советником. Это ее угнетало. Поэтому когда, наконец, первая встреча
состоялась, Валентина пришла в такое возбуждение, что обзвонила телеканалы и
редакции газет и организовала целую пресс-конференцию, на которой Игнатий
битый час, надувая щеки, пересказывал 15-минутную беседу с руководителем
государства. Наутро ей позвонил предшественник нынешнего главы администрации
Мишина, одиозный бородач Болотин (Кузьма Кузьмич тогда был его замом) и
вправил мозги. Он ей объяснил, что если назначенный за пять месяцев до этого
советником человек с такой помпой освещает в прессе свою рабочую беседу с
президентом, значит одно из двух: либо президент именно с Присядкиным
никогда не встречается, либо президент за полгода вообще не встретился ни с
кем. "Первое пусть будет на вашей совести, Валентина Анатольевна, а вот
второго эффекта мы точно не хотим".

Дома Игнатий застал такую картину. Валентина мило щебетала по телефону
с нужным человеком - немецкой консульшей ("Розочка, дорогая, какая же ты
умница, как здорово ты придумала"), время от времени отодвигая трубку в
сторону и делая выразительные гримасы, из которых следовало, что от "дорогой
Розочки" ее уже тошнит. А дочь-подросток, по-мужицки развалясь в кресле,
пожирала гигантский бутерброд с ветчиной, одновременно со скучающим видом
перелистывая страницы толстенной "Всемирной истории отравлений".
Игнатий вдруг ясно представил, как в свое время родная дочь, узнав о
его изгнании из администрации, тут же на практике применит знания,
почерпнутые во "Всемирной истории отравлений", а пока он корчится в муках на
полу, Валька довершит дело, затянув на его шее телефонный шнур. Пока
Валентина не закончила свой дипломатический разговор, Маша молчала, делая
вид, что увлечена чтением и едой. Как только трубка была положена, любящая
дочь сказала злобно:
- Ну что, явился, старый мудак?
-Маша, заткнись! - среагировала Валентина, - Что он тебе сделал?
- Он не прислал мне машину к школе. Наседкина точно подумала, что у нас
ее отняли.
-Как он мог прислать машину, - вступилась за мужа Валентина, - если он
был у Кузьмы Кузьмича. Кстати, как там Кузьмич? Ты сказал ему про вертушку?