"Сергей Малицкий. Возвращение Алателя ("Арбан Саеш" #1) " - читать интересную книгу автора

произошедшем. Разве могло его удивить хоть что-то после пережитого в горящем
доме? Только то, что он все еще жив. В этом случае его предсмертные видения
вовсе не так уж плохи. И почему собственно предсмертные? А если ему нужно
устраивать посмертную судьбу? Тогда почему нет ожогов? Раны на руках,
забинтованные зеленоватым пористым материалом, есть, а ожогов нет. Или его
мама жива и все, что с ним происходит, это галлюцинации с того самого
момента, как с раскалывающейся от жары, жажды и усталости головой он увидел
подъезжающий к их батарее командирский уазик? Сожми крепче кулак, Сашка
Арбанов, сожми кулак!
- Атсе! - позвал Лукус, протягивая руку.
Пересиливая слабость, Сашка кивнул, но встал сам. Уже поднимаясь,
понял, что раздет, и завернулся в кусок ткани, под которым лежал.
- Ту эники маа! - сказал Лукус.
Сашка оперся рукой о дверь, сделал шаг наружу и замер. Это не было
сном. Величественный лес раскинулся до горизонта, превращаясь в отдалении в
зеленовато-серый, клубящийся огромными кронами, туман. Сашка стоял на
каменистой площадке, несколько остроконечных скал и обрывистый склон горы
отделяли его от растительного великолепия, но даже отсюда он слышал
щебетание тысяч птиц, шум ветра, расплетающего тяжелые зеленые пряди, и
удивительный запах свежести. В растерянности он оглянулся. За спиной
высилась громада горы, уходящая в небо гигантскими ступенями разломов и
уступов. На ее фоне жилище Лукуса странным образом исчезало. Оно казалось
всего лишь грудой камней, скопившихся после очередного камнепада в узкой
расщелине.
Сашка вновь обернулся к лесу, хотел сделать шаг вперед, вдохнуть полной
грудью удивительно чистый чуть влажный воздух, но Лукус прикосновением
позвал его. Придерживая на плечах ткань, Сашка последовал за ним. В
неприметной расщелине обнаружился родник. Тут же стояли кожаные ведра с
водой, скрепленные в горловине деревянными обручами. Сашке показалось, что
он по-прежнему слышит бульканье, но во впадине с кристально прозрачной
водой, скрывающейся под нависшей скалой, бугорка воспаряющего потока не
было. Вместе него из-под скалы тонкой струйкой выбегали воздушные пузырьки и
беззвучно лопались на поверхности. Вода достигала края каменной чаши и
неслышно сочилась в сторону.
- Маа! - предостерегающе показал Лукус на родник и кивнул на ведра,
объясняя, что брать воду непосредственно из источника нельзя. Затем протянул
руку в сторону разложенных тут же вещей. Джинсов, рубашки и кроссовок Сашка
не увидел. На камнях лежало только белье и серо-зеленая одежда, как на
Лукусе. Даже мягкие коричневые сапожки, только значительно большего размера.
- Кесс! Бата! Зет наиварас! - сказал Лукус и ушел.
Сашка еще раз оглянулся на лес, подошел к ведрам и опустил в воду
ладони. Пальцы дрожали от слабости. Снял повязки. Ран на руках не было.
Только узкие розовые полоски тянулись от середины ладоней. Да такие же
полосы браслетами охватывали запястья. Как раз в тех местах, где руки были
стянуты веревкой. Сколько дней он пролежал в этой хижине?
Сашка пошевелил пальцами, помахал кистями, умылся, с сожалением
потрогав колючий подбородок, с содроганием облился холодной водой и стал
одеваться. Незнакомое солнце приятно припекало плечи.
"И здесь весна, - подумал Сашка и тут же спросил себя. - Где здесь?"
Одежда оказалась удобной. Она дарила ощущение легкости и тепла