"Тахир Малик. Святая ночь" - читать интересную книгу автора

Давран развернул телеграмму и прочел:
"Работы временно прекратить, просьба прибыть очередное заседание
ученого совета. Мансуров".
- Что там? - встревоженно спросил Игитали-ака, выбравшись из раскопа. -
Вы так нахмурились: не случилось ли чего с родными?
- Нет. Это касается наших изысканий. - Давран протянул ему телеграмму.
- Да-а, новости, - промолвил Игитали-ака, пробежав глазами текст. - Это
подпись Нияза?
- Нет, его дяди. Он занимает пост заместителя директора института.
- Значит, племянничек что-то наплел про Язъяван.
- Не думаю. Скорее дядюшка сам что-то замыслил. Так или иначе -
придется ехать.
- А нам ждать вашего возвращения и сидеть сложа руки?
- Ну нет. После вчерашней находки будет преступлением потерять хотя бы
день. Я каждый вечер буду звонить в правление колхоза, часов этак в
восемь. Приходите туда в это время и докладывайте мне о результатах
раскопок. Оставляю вас вместо себя руководить экспедицией.
- А статую повезете с собой?
- Обязательно. Распорядитесь, чтобы рабочие сколотили крепкий ящик.
Кого-нибудь пошлите на хлопковый завод - надо достать побольше волокна,
чтобы обложить изваяние - не дай бог, повредим при перевозке... А теперь,
Игитали-ака, я пошел собираться.
Вечером в вагоне поезда Давран стал набрасывать конспект речи, с
которой собирался выступить перед ученым советом. "Сообщение о находке
надо будет сделать в самом начале, чтобы не дать демагогу Мансурову и его
подголоскам настроить коллег против меня. А потом предложу свою гипотезу
относительно происхождения статуи и того скульптурного изображения руки,
которое мы обнаружили еще при Бекмирзаеве".
На следующее утро, проследив за выгрузкой ящика с язъяванской находкой
на товарном дворе станции, Давран вышел на улицу, поймал такси и
отправился в институт, Необходимо было уточнить время предстоящего
заседания, разузнать, что готовят противники Асада Бекмирзаевича.
"Предание не так уж фантастично. Ясно, что многое - плод воображения,
но реальная подоснова легенды существует. Святую ночь, впрочем, тоже
приплели впоследствии - видимо, двадцать седьмое число рамазана
связывалось в старину с каким-то религиозным событием. Надо будет выяснить
это... Мне, во всяком случае, повезло больше других - две "святые ночи"
подряд". Но потом ему пришло в голову, что галлюцинации посещали не только
его. "Как объяснить такую текучесть среди рабочих экспедиции? Четверо
уволилось при Асаде Бекмирзаевиче, на днях - еще двое. И все при при этом
держали себя как-то странно, сбивчиво объясняли мотивы ухода..."
В мраморном вестибюле института было прохладно. Шум уличного движения
едва проникал сюда и не мешал дремать вахтеру. Давран дотронулся до его
плеча. Старик встрепенулся, открыл глаза и удивленно воскликнул:
- Давран Махмудович! Сколько лет, сколько зим! Видно, все время
пропадаете в экспедициях - вон как загорели.
- Да, Ахмед Гафурович, копаемся как кроты... Что новенького здесь?
- Пусто. Полевой сезон - почти все в отъезде. Вот только завтра
соберутся на ученый совет. Вы, никак, тоже с этой целью прибыли?