"Ян Малиновский. На волне человека ("Техника - молодежи")" - читать интересную книгу автора

ученый. Не особенно разговорчив. Что еще сказать о нем? Такие милые
зеленые глаза, несколько меланхоличные...
Мы стартовали в соответствии с планом. Прилетели к планете, четырежды
облетели ее, изготовили карту. В иллюминаторе была видна серая, скорее
темно-синяя поверхность планеты, мощные хребты гор, пятна красно-бурых
туч. В некоторых местах блестели озера, кое-где курились вулканы. В общем
впечатление создавалось довольно мрачное. Казалось, места для посадки нет.
Наконец, место все-таки нашлось, мы сели. Теперь следовало на гравипланере
отправиться на разведку. Очевидно было, что планомерных исследований на
этой гористой местности не проведешь, но несколько вылазок произвести все
равно следовало.
Вытащили мы планер из корабля, я должен был лететь. "Держись и
возвращайся!" - напутствовал меня Гель. Обычные и в общем-то ординарные
слова для такого случая. Вот так я и отправился в путь.
Я опустил планер на одном из склонов, изрытом глубокими расщелинами, на
каменную полку, разрезающую склон. Укрепив космоплан, я полез к вершине,
чтобы осмотреться и запастись образцами местных пород. Подниматься было
тяжело, гравитационное поле планеты вдвое превосходило земное. Скафандр
сковывал движения, а камни застилала какая-то серая слизь, и потому
надежной опоры под ногами не чувствовалось. Ноги сами цеплялись за
какие-то камешки, а камешки знай сыпались вниз, и вот помчались ручейки и
каменные речки. Зрелище!
Я остановился, чтобы полюбоваться произведенным мной эффектом, и тут
увидел, как лавина обрушилась на скальную глыбу. Скала дрогнула и поплыла
вниз все быстрее и быстрее. "Здорово!" - подумал я и тут же оцепенел.
Скала пошла, пошла прямо на ту площадку, где покоился мой гравилет. Затем
я услышал, как грохот камня завершился металлическим скрежетом, еще
секунда - и наступила полная тишина.
Позабыв о всех планах, я пополз вниз и очутился около гравиплана.
Легкая машина лежала на боку, накренившись над пропастью, а рядом как ни в
чем не бывало громоздилась свалившаяся глыба. Испытывая легкий озноб, я
попытался запустить двигатель. Безрезультатно!
Тут же я связался с Гелем, и мы быстро решили, что он стартует на
корабле и летит за мной. Гель достаточно хорошо владел техникой
пилотирования, но на всякий случай я сделал ему несколько общих замечаний.
"Через каких-нибудь полчаса он будет здесь", - успокаивал я сам себя. Вот
тут-то все и началось. События развернулись иначе.
Вначале у Геля произошли какие-то трудности с запуском двигателя, потом
отключилась связь, так что я и не знал, что думать. Время тянулось, и,
наконец, Гель отозвался, Но как! Голос его стал хриплым, говорил он
сбивчиво, местами совсем невнятно.
- Эрик, авария с антигравитационным устройством... Силовое поле...
Рассчитывай на собственные силы... Помочь ни в чем не могу... Добирайся
пешком... Буду указывать путь...
Похоже было, что он бредит. Голос оборвался, и я слышал только его
тяжелое, прерывистое дыхание. Я пытался кричать, спрашивать, давать
советы, как устранить дефект, но тщетно. Он молчал, а потом и совсем
отключился. Мысли мои начали путаться.
Преодолеть путь до корабля в скафандре, нагруженным аппаратурой, в
гравитационном поле с очень сильным напряжением - это было почти