"П.Д.Мальков. Записки коменданта Кремля " - читать интересную книгу автора

птицы...
С господ офицеров вся спесь мигом слетела. Семьдесят пятая комната
Смольного института, где помещалась Следственная комиссия, с первых дней
революции приобрела грозную славу среди буржуазии, офицерья и прочей
подобной публики. Младший из офицеров совсем растерялся, залопотал что-то
несуразное, а старший пустился в объяснения:
- Позвольте, господин комендант, позвольте! Это же просто
недоразумение. Зачем в семьдесят пятую? Извольте, мы все объясним. Тут,
видите ли, вопрос интимный, для чего же шум поднимать? Мы с поручиком, так
сказать, с визитом к знакомым дамам. Они, знакомые то есть, и пропуска нам
получили.
Я опешил.
- К дамам? Это к каким же дамам? Уж не к воспитательницам ли? Так там
самой молодой лет за пятьдесят, наверное. Что у вас с ними за дела? Не
кругло, господа, получается.
- Зачем же к воспитательницам? Мы, с вашего позволения, к собратьям,
пардон, к сестрам по оружию, в штаб ударниц. Там, разрешите доложить,
замечательное общество. Усиленно рекомендую обратить внимание, господин
комендант. В случае чего почту за честь лично рекомендовать. Слово офицера -
не пожалеете!
Ах ты, думаю, собачий сын. На свой похабный аршин меряешь! Отобрал у
офицеров пропуска, выгнал их со двора и пошел проверять, что еще за штаб
ударниц такой объявился в Смольном.
Оказывается, в нижнем этаже Александровской половины действительно
разместился штаб женских ударных батальонов. И как я раньше не обнаружил?
Хорош комендант! Девицы там подобрались одна отчаяннее другой. Называется
штаб, а на деле сущий притон.
Доложил я эту историю Николаю Ильичу Подвойскому. Так и так, говорю, в
сутолоке и горячке первых дней недоглядел, "Да что уж тут, - отвечает
Николай Ильич, - и мы в Ревкоме прохлопали. Ничего, поправим". Через пару
дней появился приказ: расформировать всякий женские батальоны и
ликвидировать их штабы.
Прогнали ударниц из Смольного, а я между тем занялся проверкой порядка
выдачи пропусков. Проверил. Выдает пропуска, оказывается, кто угодно и кому
угодно. Выписывают-то их в комендатуре, но кто выписывает? Писаря, которые
сидят в комендатуре с дооктябрьских дней, набраны из военных писарей царской
службы. Писари же да фельдфебели - первые шкуры, вечно около начальства
терлись, это каждый матрос и солдат знает. Пойди разберись, кому эти писари
дают пропуска.
Вижу, так дальше нельзя. Какая уж тут охрана? Пошел к Дзержинскому.
Надо, мол, Феликс Эдмундович, меры принимать. В тот же день
Военно-революционный комитет вынес постановление: расформировать весь
наличный состав комендатуры Смольного. На следующий - другое: коменданту
Смольного еще раз тщательно осмотреть все здание, выставить надежную охрану
и доложить.
Посоветовался я с Бонч-Бруевичем, управляющим делами Совнаркома, собрал
несколько человек моряков из охраны, самых сметливых, и двинулись мы в
капитальный обход Смольного. Облазили здание снизу доверху, все осмотрели,
записали и представили подробную докладную записку: "В Военно-революционный
комитет. Об охране Смольного института".