"П.Д.Мальков. Записки коменданта Кремля " - читать интересную книгу автора

приходилось постоянно. Редкий день в Смольный не являлся рабочий или солдат,
молодой парнишка или пожилая женщина, являлись и говорили: такой-то человек
подозрителен, там-то злоумышляют контрреволюционеры. Действуйте! Защищайте
нашу родную Советскую власть. И мы ехали, проверяли, если было надо -
обыскивали, явных врагов, накрытых с поличным, арестовывали, вступали в
вооруженную борьбу, стреляли, сами кидались под пули, когда иначе было
нельзя.
Очень часто сигнал от рядового рабочего, солдата, крестьянина помогал
раскрыть контрреволюционный заговор. "...Когда среди буржуазных элементов
организуются заговоры, - говорил Ленин, - и когда в критический момент
удается эти заговоры открыть, то - что же, они открываются совершенно
случайно? Нет, не случайно. Они потому открываются, что заговорщикам
приходится жить среди масс, потому, что им в своих заговорах нельзя обойтись
без рабочих и крестьян, а тут они в конце концов всегда натыкаются на людей,
которые идут в... ЧК Н говорят: "А там-то собрались эксплуататоры".
Бывало, правда, что подозрения кое-кого из наших добровольных
помощников оказывались неосновательными, а простая обывательская болтовня
принималась за контрреволюционную вылазку, но чтобы в этом разобраться,
требовалась в каждом Случае самая тщательная проверка.
...Шел Студеный, вьюжный декабрь 1917 года. Меня срочно вызвал Николай
Ильич Подвойский.
- Поступило сообщение, что в Петроград нелегально пробрался Керенский и
готовит мятеж. Скрывается он по одному из этих адресов. - Николай Ильич
протянул мне клочок бумаги, где карандашом были написаны дна адреса.
- Необходимо срочно проверить. Бери людей и поезжай. Если надо,
переверни квартиры вверх дном, но разыщи этого паршивого адвокатишку и
притащи сюда. Ясно?
Я внимательно прочитал адреса. Одна квартира находилась в районе
Зимнего дворца, другая - на Литейном проспекте. Решил начать с той, что
возле Зимнего.
Выйдя из Ревкома, я разыскал Манаенко, позвал еще трех из оставшихся в
Смольном балтийцев и объяснил им задачу.
Ребята оживились:
- А, старый знакомый! Как же, с Гельсингфорса его помним. Ну, от нас он
не уйдет.
Вызвал я машину, и вот мы, пятеро балтийских матросов, уже мчимся по
безлюдным заснеженным улицам ночного Петрограда.
Нужный дом нашли без труда. В глубине подворотни, закутавшись с головой
в длинный, до пят, овчинный тулуп с высоким стоячим воротником, спал
непробудным сном, примостившись на табуретке, здоровенный дворник. Проснулся
он лишь после того, как Манаенко приподнял его за шиворот и силой поставил
на ноги, да и проснувшись, не сразу понял, что от него требуется.
Сообразив, наконец, что мы намереваемся с его помощью проникнуть в одну
из квартир бельэтажа, дворник не на шутку встревожился. Судя по его виду, по
тем взглядам, которые он исподлобья бросал, не трудно было догадаться, что
он принял нас за грабителей.
Стремясь успокоить дворника, я сказал, что мы не бандиты, а
революционные матросы к действуем по приказу Военно-революционного комитета.
Если мои слова и произвели на него какое-либо впечатление, то скорее
обратное тому, которого я добивался. "Революция", "Военно-революционный