"П.Д.Мальков. Записки коменданта Кремля " - читать интересную книгу автора

Поднялись на третий этаж, где нас ожидали двое стрелком, оставшихся в
охране, глянул я на номер квартиры и плюнул с досады. На двери ясно
виднелась цифра пятнадцать, студенты же отсиживались в шестнадцатой
квартире.
Разбил я свой отряд на две группы: одним велел штурмовать квартиру No
16, а сам с несколькими латышами решил прорваться в пятнадцатую квартиру.
Надо же разобраться, что за воинственный народ там засел.
С шестнадцатой квартирой никакой возни не было. Вышибли латыши дверь, а
за ней - никого. Обшарили всю квартиру, опять ни души. Заслышав перестрелку,
студенты вместе с хозяевами квартиры удрали через черный ход (поймали их
только несколько дней спустя).
Пока латыши обыскивали шестнадцатую квартиру, я занялся пятнадцатой.
Встал сбоку двери (чтобы шальная пуля не зацепила) и крикнул во весь голос:
- Я комендант Смольного Мальков. Открывай немедленно, никого не тронем.
Не то
забросаем ваше логово гранатами к чертовой бабушке!..
Прошло около минуты, и дверь чуть приоткрыли, не снимая цепочки. Кто-то
пристально посмотрел на меня и сказал в глубину квартиры:
- Не брешет. Верно, Мальков!
Дверь распахнулась. На пороге стоял невысокий худощавый пожилой человек
с пистолетом в одной руке и гранатой в другой. Я его знал. Это был известный
тогда в Питере "идейный" анархист, из тех, которые дрались лихо. Выходит,
наши латыши вместо студентов нарвались на анархистов, а те, народ отчаянный,
услыхали, что их кто-то намеревается арестовать, и, не раздумывая долго,
кинулись в драку.
Жертвы были не только с нашей стороны, у анархистов подстрелили одного
из вожаков. Насмерть. Наш же командир ничего, выжил. Пролежал в госпитале
недели полторы-две, встал на ноги и явился в Смольный. Здоров, говорит,
возвращаюсь в строй, а на самом лица нет.
Велел я ему еще с недельку отлежаться, а начпроду приказал усиленно
питать его. Сложнее было с одеждой. Его теплая, почти новенькая офицерская
шинель на меху была продырявлена пулями и так залита кровью, что никуда не
годилась. Ничего взамен у него не было, морозы же стояли лютые.
Надо выручать парня. Пошел я в Ревком, чтобы выпросить денег на покупку
новой шинели; куда там, насчет денег и слушать не хотят. Еле уговорил
Феликса Эдмундовича. Он меня поддержал и дал указание выдать 300 рублей на
покупку новой шинели.
На следующий день после стычки с анархистами в комендатуру Смольного
явился один из них, тот, что вчера дверь нам открыл. Волосы до плеч, бородка
клинышком, на голове мятая фетровая шляпа, на плечи накинута теплая
пелерина - носили тогда такую одежду: пальто не пальто, а что-то вроде
широкого балахона без рукавов.
Вошел, сел без приглашения, небрежно развалившись на стуле. В углу рта
дымится изжеванная папироса.
- Товарища нашего убили. Так? Хоронить надо по всей форме. Так? Веди к
Ленину! Так.
Встал я из-за стола, подошел к нему и как мог спокойно отвечаю.
- Прежде всего сядь прилично, не в кабак пришел. К Ленину я тебя не
пущу, не о чем
тебе с Лениным разговаривать. Насчет похорон можешь с управляющим