"Лео Малле. Километры саванов ("Нестор Бюрма") " - читать интересную книгу авторапистолета. Поймите меня правильно, вы разбудили во мне любопытство.
- В тот день вы сыграли со мной злую шутку. Какого черта вы настучали на меня фараонам? Они меня взяли. - Это был не я, - запротестовал он. - Доносы - не мой стиль. Наверное, не я один заметил ваш маневр... - Не будем больше об этом говорить. Все обошлось. - Тем лучше. Надеюсь, что и для меня все останется без последствий. Беда - это, пожалуй, слишком сказано, но все же... Дело вот в чем. Могу я быть с вами откровенен? Я дорожу дружбой Левиберга. Она полезна. Она скреплена концлагерем, где мы познакомились, но он напичкан предрассудками. Поглощен делами и ненавидит скандалы. Если бы он узнал, что я бываю в местах с дурной репутацией... Боже мой, этот человек - из дерева. А я - нет. И я - не его сестра. - А при чем здесь его сестра? - Э-э-э... Нет, ничего. Ничего. Я настаивал, и в конце концов он признался, правда с оговорками и экивоками, что она нимфоманка и мифоманка. Впрочем, для меня это не было новостью. - Иначе говоря, у нее есть все чувства, кроме одного - чувства правды. - Точно, - хмыкнул он. - Забавно, что вы это сказали. Не забуду этого выражения. Ладно. Заметьте, она порядочная баба, но... Для почтенной репутации дома Ливебергов ее заскоки более опасны, чем мои, но она - его сестра. С ней он не может быть слишком строг, во избежание скандала, тогда как со мной... Так вот, я бы предпочел, чтобы он не слышал, что я... - У меня нет ни малейшего повода сообщать ему о ваших проказах. Ни ему, Я подчеркнул последнюю часть фразы. Может, он с ней спал? Он не моргнул и глазом. - Тем лучше, - произнес он. - Спасибо. Он протянул мне руку, и мы распрощались. Я продолжал идти своей дорогой. Направление - бар на открытом воздухе газеты "Франс-Суар". На улице Реомюра я задержался, чтобы поглядеть на фотографии, выставленные в витринах газеты "Паризьен либере". Я любовался рожей привратника, который только что получил приз почетной метлы, титул самого любезного дворника столицы, когда за моей спиной, вслед за скрежетом тормозов, какой-то тип выкрикнул одно из тех словечек, которые не принято произносить в почтенном обществе. Красный от ярости пешеход стандартного образца разъяснял водителю, что он думает о его манере вождения. Водитель находился за рулем "плимута" и чуть было не раздавил пешехода. Он выглядел взвинченным, но не отвечал на выпады. Господин Рене Левиберг, немногословный по природе, видимо, истратил на меня запас крепких выражений. Но в конце концов обе стороны дали задний ход, да и автомобильные гудки со всех сторон набирали силу, так что пешеход плюнул, и Рене Левиберг покатил дальше. Немного не доходя здания, которое по заказу Леона Байби было построено для газеты "Энтрансижан" на месте старого Двора Чудес, и где сегодня, помимо других изданий и типографий, нашли приют также "Франс-Суар", "Франтирер" и "Сумерки", я вновь увидел тачку моего миллионера, припаркованную у небольшого сквера. Я как раз входил в холл Национального общества парижских издательств (НОПИ), когда Левиберг вышел из помещения, отведенного для приема частных объявлений. Мы почти следовали друг за другом. Не обратив на |
|
|