"Лео Малле. Километры саванов ("Нестор Бюрма") " - читать интересную книгу автора

пистолета. Поймите меня правильно, вы разбудили во мне любопытство.
- В тот день вы сыграли со мной злую шутку. Какого черта вы настучали
на меня фараонам? Они меня взяли.
- Это был не я, - запротестовал он. - Доносы - не мой стиль. Наверное,
не я один заметил ваш маневр...
- Не будем больше об этом говорить. Все обошлось.
- Тем лучше. Надеюсь, что и для меня все останется без последствий.
Беда - это, пожалуй, слишком сказано, но все же... Дело вот в чем. Могу я
быть с вами откровенен? Я дорожу дружбой Левиберга. Она полезна. Она
скреплена концлагерем, где мы познакомились, но он напичкан предрассудками.
Поглощен делами и ненавидит скандалы. Если бы он узнал, что я бываю в местах
с дурной репутацией... Боже мой, этот человек - из дерева. А я - нет. И я -
не его сестра.
- А при чем здесь его сестра?
- Э-э-э... Нет, ничего. Ничего.
Я настаивал, и в конце концов он признался, правда с оговорками и
экивоками, что она нимфоманка и мифоманка. Впрочем, для меня это не было
новостью.
- Иначе говоря, у нее есть все чувства, кроме одного - чувства правды.
- Точно, - хмыкнул он. - Забавно, что вы это сказали. Не забуду этого
выражения. Ладно. Заметьте, она порядочная баба, но... Для почтенной
репутации дома Ливебергов ее заскоки более опасны, чем мои, но она - его
сестра. С ней он не может быть слишком строг, во избежание скандала, тогда
как со мной... Так вот, я бы предпочел, чтобы он не слышал, что я...
- У меня нет ни малейшего повода сообщать ему о ваших проказах. Ни ему,
ни... его сестре.
Я подчеркнул последнюю часть фразы. Может, он с ней спал? Он не моргнул
и глазом.
- Тем лучше, - произнес он. - Спасибо.
Он протянул мне руку, и мы распрощались. Я продолжал идти своей
дорогой. Направление - бар на открытом воздухе газеты "Франс-Суар". На улице
Реомюра я задержался, чтобы поглядеть на фотографии, выставленные в витринах
газеты "Паризьен либере". Я любовался рожей привратника, который только что
получил приз почетной метлы, титул самого любезного дворника столицы, когда
за моей спиной, вслед за скрежетом тормозов, какой-то тип выкрикнул одно из
тех словечек, которые не принято произносить в почтенном обществе. Красный
от ярости пешеход стандартного образца разъяснял водителю, что он думает о
его манере вождения. Водитель находился за рулем "плимута" и чуть было не
раздавил пешехода. Он выглядел взвинченным, но не отвечал на выпады.
Господин Рене Левиберг, немногословный по природе, видимо, истратил на меня
запас крепких выражений. Но в конце концов обе стороны дали задний ход, да и
автомобильные гудки со всех сторон набирали силу, так что пешеход плюнул, и
Рене Левиберг покатил дальше.
Немного не доходя здания, которое по заказу Леона Байби было построено
для газеты "Энтрансижан" на месте старого Двора Чудес, и где сегодня, помимо
других изданий и типографий, нашли приют также "Франс-Суар", "Франтирер" и
"Сумерки", я вновь увидел тачку моего миллионера, припаркованную у
небольшого сквера. Я как раз входил в холл Национального общества парижских
издательств (НОПИ), когда Левиберг вышел из помещения, отведенного для
приема частных объявлений. Мы почти следовали друг за другом. Не обратив на