"Лео Малле. Километры саванов ("Нестор Бюрма") " - читать интересную книгу автора

Гранжан сказал мне, что в этом нет необходимости. Фару вскоре появится сам,
потому что некоторые подробности происшедшей разборки заставляли
предполагать, что она связана с делом, которым уже занимались на Набережной
ювелиров. Причем непосредственно мой друг. Я подождал. Вскоре Фару вызволил
меня. Бурча по обыкновению, что мне нет равных в умении занимать место в
первом ряду там, где горячо. Намылив мне шею и разобравшись в причинах,
из-за которых я оказался на поле брани (он их знал, поскольку сам навел меня
на Ритона), он подтвердил мои гражданские достоинства перед лицом своих
коллег, а после того, как все представители правопорядка, от господина
Гранжана до последнего уборщика, в избытке профессионального рвения
принюхались к дулу моего пистолета, будто к чашечке редкого цветка, пытаясь
убедиться, что я не воспользовался им недавно, мне вернули и мое оружие. Во
время покаянной церемонии два крепыша в форме мрачно поглядывали на меня. Им
не понравилось, что я от них ускользаю. Уладив со мной, Фару попросил, чтобы
я все же рассказал об инциденте. Ничего не было проще. Описав все, что
произошло у меня на глазах, я также объяснил, зачем достал пистолет. Фару
никак не отреагировал. Повернувшись к коллеге, он спросил:
- Не замешан ли Анри Перонне в этой разборке?
- Вот наши данные, - ответил господин Гранжан, протягивая листок бумаги
Флоримону. - Такого имени там нет.
- Ничего не значит. Префектура заинтересовалась делом, узнав, что среди
жертв фигурирует Данте Паолици.
- Действительно, среди погибших есть Данте Паолици.
Флоримон Фару прочел похоронный список, а затем протянул его мне, будто
меня это интересовало. Я не преминул, впрочем, тоже прочесть.
Данте Паолици;
Наполеон Ренуччи, по прозвищу Сезар, он же Биби;
Морис Жакель, по прозвищу Морис Алжирец;
Андре Берто, по прозвищу Бебер Толстячок, он же Сварщик.
Каждое имя сопровождалось какой-нибудь кличкой. Так я узнал, как звали
слишком вежливого убийцу, который неожиданно возник передо мной. Сезаром
Биби оказался корсиканец из подворотни. Двое последних были покойниками,
столь мило украсившими бистро. На все это мне в общем-то наплевать. Однако,
читая, я заметил, что Флоримон Фару следит за мной уголком глаза.
- Прекрасно, произнес я, стуча по листку. - А теперь чего вы от меня
дожидаетесь? Что я стану оплакивать эти скорбные утраты?
Фару пожал плечами, вырвал листок у меня из рук и швырнул его на стол.
- Война банд, - заметил он, покусывая усы, - все равно, что просто
война. Лишь немногие генералы теряют там свое оперение.
Господин Гранжан воззрился на своего коллегу округлившимися глазами.
Если уж столпы Островерхой башни начинают произносить анархиствующие речи!
- Берто и Жакель, - продолжал мой друг, - люди Перонне... Анри
Перонне... При случае он также зовет себя Стивиль или Ламуре...
- Ясно, - произнес господин Гранжан.
- А вам, Бурма?
- Что еще?
- А вам не ясно? Не знаете этого Перонне?
- Что за черт! - взорвался я, возмущенный этими гнусными
подозрениями. - Только его я и знаю. Не уверен, что знаю, кто он такой -
мошенник международного класса, осквернитель могил, магазинный вор, злостный