"Владимир Малов. Посылка" - читать интересную книгу автора

перестаешь замечать. Пожалуй, учтя все факторы, можно было бы даже
просчитать коэффициенты работоспособности и для тех условий, и для этих; и
здесь, в кабинете с окнами на Ленинский проспект, где уровень шума
постоянен, коэффициент, безусловно, окажется, выше. С математическими
выкладками можно было бы познакомить женщин, и они... все равно останутся
при своем мнении.
Донкин улыбнулся: ученый, привыкший иметь дело с формулами и
математикой, все и всегда готов перевести на их язык. Сегодня вечером,
часам к восьми, когда гости разговорятся, он, чего доброго, проследив за
ассоциациями, которые определяют смену тем в беседе, попробует построить
соответствующую математическую модель; и она со всей определенностью
покажет, какие еще будут подняты в беседе темы, в какое время, и что
каждый из присутствующих скажет хозяевам на прощанье...
Академик придвинул поближе чистый лист. Обычная психологическая
установка проведена: он напомнил себе о предстоящих еще на сегодня делах и
несколько минут отдыхал, размышляя о различных интеллектуальных пустячках.
Все, теперь надо работать! На столе лежит рукопись научно-популярной книги
о новейших исследованиях комет, которую уже ждет издательство.
Уверенно, твердым почерком Донкин вывел название очередной главы, и
сразу же в голову пришла первая фраза. Начало главы должно быть
привлекающим внимание и вместе с тем точным, как математическая аксиома. К
тому же хорошее начало всегда помогает автору: если найдена верная
интонация, работа идет легче, это многократно подтверждено.
Тяжело прозвонили старинные маятниковые часы в углу кабинета.
Тринадцать ноль-ноль, работать можно было до пятнадцати тридцати. Через
два с половиной часа работы в книге прибавятся три страницы, установленная
ежедневная норма, которую автор выполнял строго и неукоснительно.
Академик написал вторую фразу, подумал, зачеркнул и недовольно поднял
голову, потому что в привычный уличный шум вплелся посторонний звук:
открылась дверь кабинета. Когда он работал, домашние беспокоили
Константина Михайловича лишь в исключительных случаях.
- Костя, извини! - сказала с порога жена. - Возьми трубку...


11 августа. 13 часов 38 минут - 14 часов 02 минуты

Под колеса <Жигулей> летела узкая лента асфальта.
Места здесь - Гелий не преувеличивал - действительно оказались
сказочно красивы: слева густо-зеленый августовский лес, справа, когда
шоссе взлетало на очередной пригорок, открывалось серебряное зеркало озера
Мстино, по которому медленно двигался, постепенно отставая от машины,
маленький белый теплоход. Но вчера, поздно вечером, в темноте, Кирилл и
Таня, конечно, не могли видеть этого великолепия. Сегодня, совсем недавно,
когда Кирилл гнал машину в ближайший город, к телефону, он, понятно, не
очень обращал внимания на окружающие красоты. Но теперь, на обратном пути,
можно было наконец позволить себе оценить их, правда, не слишком
отвлекаясь от главного. А главным было то, что сейчас, после сумасшедшей
езды и после разговора с уравновешенным и всегда невозмутимым Донкиным,
впервые представлялась возможность подумать, обстоятельно подумать над
тем, что произошло.