"Владимир Малов. Я - шерристянин" - читать интересную книгу автора

Глава четвертая

Надя Переборова между тем...
Да, читатель, пора уже вспомнить о Наде. Увлеченные описанием первых
минут пребывания на Земле представителя иной цивилизации, мы оставили ее в
весьма затруднительном положении. Представьте-ка, что это в ваши ежедневные
пятичасовые упражнения на виолончели врывается телефонный звонок и Миша
Стерженьков не своим голосом выпаливает в трубку ворох бессвязных,
бессмысленных фраз - о двадцати секундах, будто бы оставшихся до события
исключительной важности, о зачете по теории техники толкания ядра и,
наконец, даже о каком-то космическом корабле неземного происхождения!..
Представьте затем, что Миша Стерженьков после всего этого замолкает на
полуслове и в трубке воцаряется тишина. И что спустя еще несколько секунд в
ней раздаются короткие и частые гудки - Миша в автомате повесил трубку. Ну
что могла бы подумать Надя после подобного звонка?
Конечно, она не знала даже, что и подумать.
Растерянно она оглянулась на дедушку, в глубоком кожаном кресле
читающего старинный роман "Вокруг света на бриге "Императрица Анна". Дедушка
уже снова ушел в свое занятие так, как только он умел это делать, и не
замечал больше ничего на свете.
Потом Надя положила трубку на рычаг и еще несколько минут оставалась у
телефона, надеясь, что вот-вот он зазвонит снова. Но в комнате стояла
глубокая тишина, нарушаемая только шелестом старинных пожелтевших страниц,
попыхиванием дедушкиной трубки, почти целиком утонувшей в его густой бороде,
да еще приглушенным одобрительным бормотанием старого капитана,
сопровождавшим некоторые избранные места, описанные хронистом прошлого века.
И когда стало ясно, что звонка больше не будет, Надя растерянно
вернулась в свою комнату и... снова взяла смычок. Чтобы выполнить ежедневную
обязательную норму, оставалось играть еще ровно час, и рука исполнителя
постепенно крепла, мощнее, увереннее звучал инструмент, мелодия уводила
туда, куда и должно вести слушателя отточенное, настоящее исполнение.
И никто не упрекнет Надю Переборову за то, что она после такого звонка
вернулась к занятиям. Сильным и волевым натурам дано умение продолжать
работу, что бы ни происходило вокруг, а ведь работа, труд наш - самое
главное в жизни. Нельзя ее останавливать; какие бы личные события ни
потрясли нас, надо продолжать свое дело, несмотря ни на что... и если уж
остается еще час упражнений, значит, необходимо снова браться за смычок.
Твердым и волевым человеком была Надя Переборова, всегда умела взять себя в
руки и сосредоточиться на единственно главном, и эти ее качества,
разумеется, особенно ценил Миша Стерженьков.
Широко и мощно струились по квартире звуки старинного инструмента
(дедушка, Афанасий Никитич, привез его в подарок внучке из последнего своего
кругосветного путешествия, победив на аукционе в одном из зарубежных
городов, знаменитом старыми мастерами виолончельного дела). Это была
отличная скрипка!
Подхватив белоснежными парусами ветры мелодий, плыли куда-то модели
корветов и бригантин, венчавшие книжные шкафы с лоциями и морскими романами.
Словно бы под звуки виолончели танцевал "Яблочко" юный тогда еще дедушка на
пожелтевшей настенной фотографии времен русско-японской войны.