"Владимир Малов. Я - шерристянин" - читать интересную книгу автора

фольклору Исландии. Надя проводила ее взглядом широко раскрытых глаз и
только потом растерянно шагнула в комнату. Здесь она увидела Мишу,
застывшего в хорошо знакомой ей "позе змеи", тряхнула головой, чтобы
избавиться наконец от непомерного удивления, и вспомнила обо всех своих
тревогах.
Нет, в комнате, украшенной многочисленными кубками, вымпелами,
золотыми, серебряными и бронзовыми медалями, фотографиями известных
спортсменов, ничто не говорило о том, что с ее хозяином совсем недавно
произошло какое-то исключительно важное событие, не было даже и намека на
космический корабль внеземного происхождения.
В самом Мише Стерженькове тоже не было заметно особых отклонений от той
нормы, к которой Надя привыкла, - бодрым и подтянутым был его внешний вид,
упражнение он делал добросовестно, с обычной старательностью. И Надя уже
открыла рот, чтобы задать сразу очень много вопросов, буквально кипевших в
ней и переполнявших все ее существо...
- Миша, - начала она, - Миша...
Но, прервав упражнение и поднявшись с ковра, Миша Стерженьков как-то
по-особому взглянул Наде прямо в глаза, и тогда вместо всех вопросов юная
виолончелистка почему-то вдруг сказала совсем другое.
- Сейчас у меня есть время, - слетело у нее с языка, - ежедневную норму
я уже выполнила. А днем мы ведь собирались с тобой... собирались в музей,
помнишь, на выставку виолончелей эпохи позднего Возрождения...
И без особой связи с предыдущим Надя добавила:
- Что-то не очень мне дается Второй концерт Дупелькова...
Миша Стерженьков в ответ согласно кивнул и стал собираться в музей,
словно только и ждал Надиных слов.
Нетрудно объяснить, что произошло. А что же еще оставалось
шерристянину? Объяснить Наде он ничего не мог: в интересах успешного
завершения программы исследований на Земле никто из землян не должен был
знать о пребывании на планете посланца чужого разума. Шерристянин был
вынужден предпринять кое-какие меры. Небольшое воздействие на некоторые
мозговые центры - и Надя просто забыла о том, что некоторое время назад ее
оторвал от занятий такой удивительный телефонный звонок.

Не стоит, наверное, в подробностях описывать осмотр выставки
виолончелей и прогулку в старом, тенистом парке поблизости от музея, которой
он завершился. Многие, без сомнения, знакомы с тем, как выглядят музыкальные
инструменты позднего Возрождения; прогулка же была самой обычной и ничем не
отличалась от многих подобных прогулок, что уже были совершены Мишей и Надей
до начала всей этой истории и, конечно, будут еще не раз совершены ими и в
дальнейшем.
Место прогулки? Оно тоже было именно таким, какие и выбирают в подобных
случаях, - в парке было не слишком много людей, были цветы, деревья и трава,
и слышался шелест листвы в ласковых струях летнего ветерка, и звучали
загадочные птичьи переговоры, исполненные гармонии подчас ничуть не меньше,
чем даже сложные виолончельные построения, выполняемые на инструменте XVIII
века.
Молодые люди беседовали о музыке и о спорте, делились мыслями и
намечали общие планы, обсуждали прочитанные книги и фильмы, идущие на
экранах...