"Альберт Мальц. Письмо с фермы " - читать интересную книгу автора

Спрашивает, не хочу ли я покурить, будто пожалела меня. Я говорю - хочу. А
она возьми да прижги мне своей папиросой губы. Можешь себе представить? Вот
клянусь тебе, - двадцать лет не плакал, а тут чуть не заревел. Ей хоть бы
что, - захохотала, точно Чарли Чаплина увидела, и отошла.

***

Лежу в постели вторую неделю и ломаю себе голову - откуда у женщин
такая ненависть берется, не говоря уж о мужчинах. Правда, многие из них
богатые люди, а такие нашему союзу враги. Другие же просто паразиты, которые
за пинту виски готовы кому угодно продаться. Но среди них были и хорошие
люди - мозги им, что ли, затуманило? Ведь за последние десять лет они так же
натерпелись, как и мы, а им говорят, что все зло в союзе, они и верят, ведь
надо же на кого-то взвалить вину.
Все-таки разок я услышал, как парочка таких переругивалась стоя в углу,
и один требовал, чтобы нас отпустили. Должно быть, кое-кого стыд взял. А дня
через два Джулиус получил письмо от двоих фермеров - пишут, что были в той
компании, которая на нас охотилась, а теперь каются - стыдно стало. Ушли
после этого из Легиона. И Эммет говорит: - У них теперь глаза открылись,
клянутся, что месяца через два поступят в союз.
Продержали нас в подвале около часа, а нам показалось куда больше. Я
чувствую, нос мой разбаливается все сильнее, и дышу с трудом. Да и
беспокоиться начинаю, не отшиблены ли у меня внутренности, чего доброго, и
работать не смогу на ферме, тогда плохо придется моей Сарре с четырьмя
малышами. Но сейчас доктор говорит - ничего, обойдется, чему я очень рад.
А они тем временем запугивают нас, грозятся бросить в ямы с известью за
Сиссибелом, а тогда уж ничего не поделаешь, будешь валяться, как скотина.
Потом слышу - старик Могенс стонет, а сам думаю: "Все вытерплю, только не
бейте в пах, как Джулиуса. Этого мне не перенести". И сам же себе говорю:
"Нет. Что бы со мной ни сделали, все стерплю. Пощады просить не буду". -
Время тянулось так долго, просто передать трудно.
На Джулиуса они больше всего злились. Обзывают его всякими словами,
бьют, подводят к нему то одного, то другого, знакомят - в общем игру
затеяли. И все, должно быть, потому, что он настоящий герой и не захотел
связываться с их Легионом после того, как там такие заправилы появились. В
подвале много всякого народу было, не только члены Легиона. Все больше
мальчишки, которые обзавелись ружьями и захотели себя показать. Расхаживают
взад и вперед, обзывают нас красной сволочью, льют нам виски на голову, а то
подойдет какой-нибудь и ударит башмачищем, или наступит всей ногой на руку,
отскочит и извиняется: "Виноват, мистер!" - будто нечаянно. Поэтому у меня
обе руки и болят.
Наконец оттащили нас в переулок, и там Сондегард спрашивает: - Ну,
красная сволочь, теперь забудете про свой союз? - Джулиус хоть и на ногах не
держится, а все-таки крикнул: - Иди ты к чортовой матери! - А Могенс
сказал: - Я бы твоими крысами своих свиней кормить не стал. У тебя крысы в
доме - и те ядовитые. (Могенс из госпиталя не скоро выйдет. Доктор говорит:
у него все мышцы на правой лопатке порваны. Его дела плохи.)
Потом они заставили нас пройти сквозь строй, и никто не пропустил,
каждый ударил. К этому времени я уже ничего не чувствовал, а только следил
за Джулиусом. Он идти не мог, полз на четвереньках, а они его дубинками