"Валерия Малахова, Мария Великанова. Любовь и богословие " - читать интересную книгу автора

Ничего себе невинная барышня из провинции!
- Милая девушка, - начал Карваэн устало-благодушным тоном, - вы плохо
представляете себе, как ведутся дела подобного рода. Совращение - это одна
цена, а убийство - совсем другая...
- Я заплачу вам за разрыв помолвки. При этом репутация моей сестры
должна пострадать как можно меньше. В остальном ваши действия не
ограничиваются. Делайте, что хотите.
Ладно, красавица, сама нарвалась!
- Понял. Тогда о цене. Памятуя о низком уровне доходов в этой
провинции... ну, тридцаточка. Золотом, - и добавить, удерживая на лице
скучающее выражение и абсолютно не замечая потрясения собеседницы. -
Половину вперед, естественно.
Барышня порывалась что-то сказать... но смолчала. Видать, не захотела
еще раз услыхать о "милой девушке". Молча полезла в котомку.
Милосердный Боже, там лежал не кирпич, а толстенный кошелек!
Дикие места. Совершенно дикие. Беззащитная девица гуляет
одна-одинешенька, с огромной кучей денег - и никто этим не интересуется.
Написать, что ли, паре-тройке давних знакомых?..
Барышня достала пятнадцать новеньких золотых кругляшей. Карваэн очень
много мог сказать о людях по тому, как они отдавали ему деньги. Эта девица
явно хотела швырнуть золото на стол. Но не смогла. Уложила аккуратно,
рядком.
Рачительная хозяйка. Цену деньгам знает. Хотя, казалось, откуда бы
благородной?
И в то же время - не торгуется. Значит, приперло. А с чего ж так-то, а?
Что могло случиться у благородной девицы, нанимающей первого встречного для
совращения сестры?
Сама не ответит - вон как губки поджала. Гнушается новым знакомством.
Ладно...
Карваэн небрежно смел деньги в свой кошель. Улыбнулся.
- Итак, я приступаю к работе. Вы с сестрицею похожи?
... Спустя полтора часа леди Вилайена (ничего так имечко!) уже не
слишком хорошо соображала, и Карваэн милостиво ее отпустил - "продолжим
завтра, в это же время". Проводив баронессу до дверей таверны, мужчина
огляделся. Так и есть, Шардех Яльни пристроился в углу, жует омлет.
В число пороков Карваэна скупость - мужчина частенько об этом жалел -
не входила. Наслушник поперхнулся, когда в пальцах "благородного милсдаря"
блеснул золотой.
- Идем ко мне, потолкуем?

* * *

Сколько Вилайена себя помнила, ей ставили в пример Меревин. Кто
аккуратно гуляет по дорожкам сада а не ломится сквозь ежевику за приблудным
котенком? Кто вышивает лучше самых опытных мастериц поместья? Уж явно не
Вилита, бросающая пяльцы за окно! Чьи манеры безупречны, а голос тих, как и
подобает благородной девице?
Меревин, Меревин, Меревин... А еще Меревин не лезет в исконно мужские
дела. Ее не интересует, сколько медяков в золотом и сколько ткачих можно на
этот золотой нанять. И куда продать овес подороже - тоже не ее ума дело.