"Анна Малышева. Кто придет меня убить?" - читать интересную книгу автора

ответ одно: "Давай выметайся! Сколько можно..." И она вымелась - вымелась с
несколькими сумками, набитыми вещами, без гроша в кармане, без претензий на
квартиру, без надежд... Но с дубликатами ключей от входной двери. Мать Лизы
и ее старший брат называли ее дурой.
"Ты три года была за ним замужем, ты могла претендовать на площадь!" -
кричала мать. "Идиотка, неужели ничего нельзя было сделать!" - возмущался
брат. Лиза сидела, крепко закрыв лицо ладонями, мотала головой, кусала
губы, старалась не слушать, а потом срывалась и орала: "Да не могла я ни на
что претендовать! Он с самого начала сделал так, что я ничего не могла! Я
не была даже там прописана, мам, ты же сама это знаешь! Кто мне сказал - не
выписывайся от меня, а то потом обратно не пропишут, кто сказал - я тебе
когда-нибудь квартиру завещаю!
Не ты?! Так вот тебе - прописана я у тебя, завещай мне квартиру... Лет
через пятьдесят! А свидетельством о браке можно одно место подтереть! Детей
у нас не было, а юрист мне объяснил, что эта квартира - не совместно
нажитое имущество супругов, он ее приобрел до брака со мной... Я должна
была выметаться! И хватит!" - "Но кто бы мог подумать, что Олег - такой
подлец... - причитала мать. - Он был такой порядочный, такой..." -
"Щедрый!" - сквозь зубы цедила Лиза, вытаскивала из сумки сигарету и
курила, уставившись в потолок. Ее вещи стояли неразобранными у матери, у
нее руки не поднимались повесить их в шкаф. Это означало бы полную
капитуляцию. Мать с братом недолго совещались, как быть с Лизой. Он привез
ее в свою однокомнатную квартирку на окраине Москвы, отдал ей ключи и счел
свой долг исполненным. Сам он жил у своей девушки, на которой уже полгода
собирался жениться. "Живи сколько хочешь, - сказал он Лизе, - но на
материальную помощь не рассчитывай. Я не могу тебя содержать. Мать - тоже.
Тебе, в конце концов, двадцать четыре года, пора работать!" Лиза молчала,
сидя в своей обычной позе: нога на ногу, локти упираются в колени,
подбородок лежит на ладонях, глаза закрыты. "Или найди себе еще одного
Олега!" - в сердцах сказал брат и вышел, хлопнув дверью. Лиза посидела еще
немного, потом встала, прошла на кухню;
На столе она увидела несколько пятидесятитысячных купюр - брат,
несмотря на свои слова, оставил. Она сунула их в карман, попила воды из-под
крана, открыла окно и заплакала. Прошел один месяц, потом второй, потом
третий... Лиза делала вид, что живет, делала вид, что ищет работу, делала
вид, что ест... Ела она очень мало и невкусно: какую-нибудь кашу, или
жареную картошку, или подсушенный в духовке хлеб.
Денег не просила ни у матери, ни у брата. Ей было все равно. Мать
каждый день звонила ей и читала нотации, Лиза молчала. Брат несколько раз
приходил, дал еще немного денег. Лиза взяла их и кивнула: "Спасибо". Целыми
днями она лежала на диване, закрыв глаза, и перед нею возникали картинки из
ее прошлой жизни. Олег и она - в машине, едут за город, окно открыто, и
ветер бьет ей прямо в лицо.
Олег дарит ей на день рождения цветы и флакон ее любимых духов "Же
озе". А вот она сама, Лиза, - идет по Тверской, улыбаясь своему отражению в
витринах. Она видит свое лицо, свою черную челку, свои голубые глаза, свой
взгляд - внимательный и смеющийся одновременно, свой широковатый и все же
изящный нос, свои губы козьего рисунка... Из-за этих губ Олег называл ее
"козочка". И еще из-за походки - идет стремительно и как будто чуть
подпрыгивает. Она красива, и на нее все смотрят. Или ей кажется, что