"Александр Малышкин. Падение Даира (Сб. "Поединок" 1982)" - читать интересную книгу автора

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Перед сумерками авангард ворвался в Даир. По площади копыта отзвонили
пустынно и гулко. Авангард подскочил к углу трех улиц, где над каменной
рябью мостовых свисали со стен небоскреба алые флаги непоколебимо, как
металл: Ревком. Под балконом, потрясая пиками, авангард прокричал свой
дикий и радостный вызов. И с высоты из-за решетки, ликуя, наклонялись
маленькие, безумно юркие, в пиджаках и без шапок, махали руками и кричали
в приливающие ощетиненные низины:
- ...приветствуем...
- ...пусть услышат угнетенные массы мира!..
- ...да здравствует!..
Из далей, перспектив, как прибой, мчались конные, рассыпая в улицах
крик телег и дробь копыт. С низов махали шапками, из опрокинутых лиц
тысячи горящих глаз глядели ввысь - на ниспадание алого, на гаснущие
алебастровые химеры небоскребов, на каменные арки культур - там оркестры
веяли волнами слав - из раскрытых пересохших глоток, из спертых зыком
грудей выло:
- ...а-а-а-а!..
С окраин, из доков, из трущоб бедноты шли вставшие из земли, давя
улицы множеством, зыбля алые лохмотья над зыбким океаном тысячеголовья, и
от них, еще невидимых, из сумеречных недр стенало:
- ...а-а-а-а!..
В порту глыбями и насыпями громоздилось изобилие вспоротых пакгаузов
и складов - тюки, ящики, остовы машин, брошенные задыхающимися на бегу.
Цепи конных оттеснили берега и порт, сторожили, покуривая, глядя в
невиданную тысячелетнюю даль; зыбь шла туда зеленоватым свечением, словно
из-за горизонтов заря.
Улицы вспыхнули от синих, бесконечно убегающих огней. В светы
изумленные смеющиеся глаза тысяч глядели, как в утро. Из этажей, из
стеклянных подъездов выходили нерешительные, спускались на асфальт,
кривясь ласковой и боязливой улыбкой, помахивали тросточками: "И мы рады,
и мы тут!.." - выходили, осмелев, женщины напудренные, со сладкой горячкой
глаз, шепчась, улыбались обветренным и хищно скалящимся галифе. Мутным,
радужно-болотным оком вчерашнее глядело, догасая...
В особняке черного переулка, оцепленного конными, угрюмыми и
молчаливыми, осудили последних, захваченных у взорванного туннеля в горах.
За безлюдьем переулка ширился гул и крик, вещающий о рассветах; резко и
жутко прогрохотал грузовик в мраке у ворот.
А ночью пришли полки. Массы расступились под железным упором рядов.
На правом фланге впереди шел рослый, с обветренным красным лицом, в новой
английской шинели, с ногами, красными, как кровь; глаза, не мигая, упоенно
глядели перед собой в крики толп, в пенье труб, в светы культур. Из глоток
мощным выдохом ревело:

Не надо нам монархии,
Не надо нам царя,
Бей буржуазию!
Товарищи, ура!