"Эрнст Малышев. Тайна дельфина Керью" - читать интересную книгу автора

Карибского моря ласково касались тела, мне казалось, что я рожден для
водной стихии, и мог часами не вылезать из океанариума, если бы не строгие
правила профессора. Лейквуд держал меня под своим неусыпным и строгим
контролем. Погружения были строго дозированы и по возвращении меня
подвергали самому тщательному медицинскому контролю.
Место подсоединения жабер заклеивалось особой пленкой; прибором, созданным
одним из моих ' новых друзей Ринальдо, быстро откачивался из легких состав
ЛК-1, из ушей вытаскивались водонепроницаемые, но сохраняющие слух
мембраны. Что касается глазных линз, то они вынимались мною самостоятельно
- легким нажатием на верхнее веко.
Меня усаживали в кресло, подключали десятки приборов к голове и ко всем
частям тела, и около двух часов группа медиков исследовала, записывала,
измеряла все параметры и показатели моего стойкого организма, которому эти
процедуры уже стали изрядно надоедать.
Единственно, что могло примирить меня с этим, казавшимся бесконечным
сидением в кресле, присутствие Джильды, которая недавно окончила
медицинский колледж и была специалистом по кардиографии.
"Милая Джильда, расшифровывая кардиограммы, умело ориентируясь в этих
трапециевидных синусоидах и выступах, тебе не мешало бы заодно выяснить,
почему мое дыхание и пульс невольно учащались, когда ты нежным
прикосновением своих тоненьких пальчиков поправляла датчики, гирляндой
обвивавшие мою грудь, - молча разговаривал я с ней. - Но ты, гордая и
неприступная, сосредоточенно морща лоб, разглядывала бесконечные
змеевидные ленты, к моему сожалению, не могла обнаружить, что пациент
испытывает к тебе далеко не дружеские чувства". Дело в том, что я в нее
влюбился еще с первой встречи и, хотя, по моему мнению, довольно умело
скрывал свои чувства, многие многозначительно поглядывали на нас.
Что касается Джильды, то она, видимо, слишком занятая наукой, для
взаимности еще не созрела. Кстати говоря, профессор держал у себя в штате
только увлеченных людей, что, вероятно, и позволило его лаборатории так
далеко зайти в своих исследованиях, значительно опередив многие другие
лаборатории мира, занимавшиеся той же проблемой.
Спустя три месяца, Лейквуд разрешил мне заплывать за пределы океанариума,
а последняя глубина, на которую мне удалось опуститься, находилась на
отметке 308 метров. Таким образом, рекорд глубины погружения,
установленный павианом Джифром, был превзойден. Умелыми руками Клауса
обыкновенный свисток для подманивания водоплавающей птицы превратился в
орган моего постоянного общения с моими любимцами Сью и Линдой.
Было уже изучено 23 звуковых сигнала, обозначавших различные фразы и даже
целые предложения. По ходу опытов мы синтезировали эти свисты с
человеческой речью. В нашем лексиконе были зафиксированы такие свисты, как
"Внимание, опасность", "Рядом рыба", "Подплыви ближе", "Следуй за мной" и
другие.
Чувствуя себя в океанариуме в полной безопасности и вырвавшись за его
пределы, я однажды так увлекся, что заплыл за зону, разрешенную
профессором. Занятый разглядыванием фантастически изогнутой раковины,
лежавшей на дне рядом с коралловым образованием, я заметил над собой
мелькнувшую тень. Взглянув вверх, обомлел от ужаса. Буквально в 8-10
метрах надо мной кружила гигантская акула. Первым, почти безсознательным
желанием было рвануться в сторону, но я тут же сообразил, что значительно