"Игорь Малышев. Подменыши (роман Журнальный вариант) " - читать интересную книгу автора

обращаются как с членами какой-нибудь тоталитарной секты.
В сектах людям прежде всего внушают, что их окружает мрак и ужас, а
спокойствие и счастье только здесь, в секте. Телевизор, как опытный
гуру-мракобес, тоже ежечасно показывает, что вокруг тебя страдание и смерть,
и внушает, что единственное место, где можно выжить, - это твой дом, твой
диван перед экраном. Поэтому спрячься, затаись, как премудрый пискарь,
сожмись в пылинку, в ничто, и будь счастлив, что у тебя есть этот уголок
тишины, покоя и сытости.
- Кстати, я обратил внимание, - сказал Эльф, - что сейчас, даже когда
показывают природу, делают акцент не на красоте мира, а на том, как животные
пожирают друг друга, дерутся, какие они агрессивные, опасные.
Сатир меж тем продолжал внимательно смотреть телевизор.
- Сатир, ты не хочешь его выключить? - обратилась к нему Белка.
Тот отрицательно покачал головой.
- Тогда забирай его и вали на кухню.
Сатир последовал совету. Поставил "ящик" на кухонный стол, улегся в
ванну и снова уставился на экран. Лицо его стало серьезным и
сосредоточенным, он словно бы весь подобрался внутренне, приготовившись к
поиску и ожиданию чего-то. Так продолжалось весь день. Лишь изредка вылезал
он из ванны, чтобы размять затекшие члены да переключить канал.
- А другие телевизоры забрать не хочешь? Там еще три штуки осталось,
- в шутку поинтересовалась Белка.
Сатир подумал и забрал остальные. Поставил их на том же столе.
Настроил на пару центральных российских каналов, MTV и Euronews.
Белка, наблюдая за ним, спросила:
- Ну и зачем тебе все это?
- Не знаю, интересно.
- Что тут может быть интересного? Здесь же все ненастоящее. Зачем тебе
ненастоящее? Ты ведь никогда не был падальщиком!
Сатир помолчал, глядя на экраны, испускающие голубоватый свет, чем-то
похожий на тот, что включают в моргах для дезинфекции.
- Я устал. Хочу лежать, смотреть и ничего не делать. Это запрещено?
Белка с сожалением посмотрела на него:
- Захотелось расслабиться и встать на четвереньки? На уютные
четвереньки?
Сатир не ответил, переводя взгляд с экрана на экран, пытаясь выловить в
звуковой каше то, что относится к происходящему на экране, а зачастую
выхватывая из звукового хаоса какой-нибудь один поток и применяя его к
первой попавшейся картинке. Процесс захватил его. Он растворился в
обрушившейся информации. Сатиру все время казалось: сейчас ему скажут нечто
важное, что если уж и не сделает его счастливым, то хотя бы даст какой-то
смысл его существованию, хоть немного заполнит вакуум, образовавшийся после
увиденных смертей и уничтожения революционной организации. Ему неожиданно
стало интересно все, что бы ни показывали, будь то мультфильмы, репортаж о
теракте, футбольный матч, переговоры о мире, бомбардировки очередной страны,
несогласной с новым мировым порядком, рост цен на нефть, репортаж из
Эрмитажа, пеший переход через Арктику, клонирование человека, компьютерные
вирусы, жизнь одноклеточных, заседание "большой семерки", глубины космоса,
грызня олигархов, пирамиды майя, малолетняя проституция... Он разглядывал
происходящее, смешивая все в единый ком, подобный тому, какой получается у